1953. Роковой год советской истории

Почему-то, анализируя послевоенные кадровые перестановки, наши историки объясняют их лишь тем, что Сталин одних людей к себе «приближал», а других «отдалял». Но ведь у этих назначений могли быть и объективные причины! Как видим, и «проблема Жемчужиной» появилась не в 1948 году, а гораздо раньше. Вспомним Документ 9.8. - показания против Жемчужиной. Почему письмо о «притеснениях» евреев на Украине было адресовано Молотову? А с кем советовалась Жемчужина по поводу Крыма, если не с мужем? То, что еврейские круги рассматривали министра иностранных дел в качестве своего «агента влияния» в правительстве, - это еще полбеды. Вопрос в другом: чьими агентами (и не только «влияния») были они сами?

…В ответном письме Сталину 7 декабря Маленков, Берия и Микоян изложили уже весь список прегрешений товарища Молотова за последние месяцы - и там оказались вещи гораздо более серьезные.

Документ 9.13.

«Мы напомнили Молотову о его крупной ошибке в Лондоне, когда он на совете министров сдал позиции, отвоеванные Советским Союзом в Потсдаме, и уступил нажиму англо-американцев, согласившись на обсуждение всех мирных договоров в составе 5 министров. Когда же ЦК ВКП(б) обязал Молотова исправить эту ошибку, то он, сославшись без всякой нужды на указания Правительства, повел себя так, что в глазах иностранцев получилось, что Молотов за уступчивую политику, а Советское правительство и Сталин неуступчивы.

Мы привели Молотову другой пример, когда он противопоставил себя советскому правительству, высказав Гарриману свою личную, уступчивую и невыгодную для нас позицию по вопросу голосования в Дальневосточной комиссии… Здесь мы напомнили Молотову, что он сам согласился с проектом решения Политбюро… в котором было сказано: "…Признать неправильную манеру Молотова отделять себя от правительства и изображать либеральнее и уступчивее, чем правительство"…

Мы указали Молотову, что он неправильно поступил, дав 7-го ноября на банкете согласие на прием сыну Черчилля, который в это время находился в Москве, как корреспондент газеты, и хотел получить интервью у Молотова…

Наконец, мы сказали Молотову, что все сделанные им ошибки за последний период… идут в одном плане политики уступок англо-американцам и что в глазах иностранцев складывается мнение, что у Молотова своя политика, отличная от политики правительства и Сталина, и что с ним, Молотовым, можно сработаться».

Как видим, произошла очень простая вещь. Министры - тоже люди и могут иметь свои предпочтения. Молотов был хорош против Германии, но когда дело дошло до вчерашних союзников, оказалось, что министр испытывает к ним непростительную для сложившейся международной обстановки симпатию. Резюмируя, Сталин 9 декабря писал:

Документ 9.14.

«Одно время Вы поддались нажиму и запугиванию со стороны США, стали колебаться, приняли либеральный курс в отношении иностранных корреспондентов и выдали свое собственное правительство на поругание этим корреспондентам, рассчитывая умилостивить этим США и Англию. Ваш расчет был, конечно, наивным. Я боялся, что этим либерализмом Вы сорвете нашу политику стойкости и тем подведете наше государство. Именно в это время вся заграничная печать кричала, что русские не выдержали, они уступили и пойдут на дальнейшие уступки… Очевидно, что, имея дело с такими партнерами, как США и Англия, мы не можем добиться чего-либо серьезного, если начнем поддаваться запугиваниям, если проявим колебания. Чтобы добиться чего-либо от таких партнеров, нужно вооружиться политикой стойкости и выдержки».

Тогда Молотов повинился, и инцидент был исчерпан. Но проблема-то осталась! Вячеслав Михайлович был по характеру, с одной стороны, невероятно упрям и амбициозен, а с другой - чрезвычайно изворотлив. Достаточно почитать его воспоминания о довоенном визите в Германию - как он профессионально раскручивал Гитлера на разговор о его стратегических планах. Не зря Сталин писал про «ловкость рук» -он-то за тридцать лет совместной работы изучил своего ближайшего соратника вдоль и поперек.

Молотов подчинился Сталину - но не стоит думать, что он мог (да и хотел!) так легко пересмотреть свои политические позиции. После того как выяснились его симпатии, вопрос о замене министра иностранных дел был лишь вопросом времени. Тем более что Сталина имел человека на замену. Вышинский в МИДе занимался как раз отношениями с «союзниками», был единомышленником Сталина, а к тому времени являлся и более крупной фигурой, чем Молотов.

Так что причина отстранения министра была не в «деле Жемчужиной» - скандал с супругой мог послужить разве что спусковым крючком. Молотов не подходил Сталину по своим взглядам. Поэтому очень мала вероятность, что Сталин согласился бы с его возвращением на пост министра иностранных дел. Эту кандидатуру продавили какие-то иные силы, и данная замена опять выводит нас на новый уровень расследования. Тем более что весной 1953 года Молотов сыграл во внешней политике СССР неоднозначную и, можно сказать, «черную» роль - возможно этого и не осознавая…