1971

-      Но очень цепкая мразь. Выковырять его будет очень сложно. Сложнее, чем Хрущева, уверен. Нужно составить список тех, кто может быть за нас, и тех, кто против. Тех, кто против - убирать, без всякой жалости. Цвигуна, например. Этого в первую очередь.

-      Леню надо убирать совсем. И сразу. Он не успокоится.

-      Как бы большая смута не началась...

-      Не начнется. Будем убирать всех, кто может нам помешать. Есть у меня верные люди, остались. Со сталинских времен, с хрущевских. Переговорить с ними нужно.

-      Знают двое...

-      Знает и свинья. Все понимаю, но иначе никак. Буду говорить только с самыми проверенными.

Собеседники затихли, и до самого конца поездки ехали молча, обдумывая все сказанное. Если получится - выигрыш будет невероятный по своему размеру. Если нет - и проигрыш невероятный. Смертельный. Но кому еще устраивать заговоры, как не спецслужбам? Потому каждый из них уже прокручивал в голове все возможные варианты развития событий, строил планы разговоров с людьми, планировал и просчитывал. Работа пошла. Теперь - главное, чтобы все не сорвалось из-за какой-нибудь мелочи, а потому мелочей в этом деле быть не должно.

====

Я купил в газетном киоске газету «Труд», «Толстушку», еще пару газет, и пошел домой - читать и думать. С тех пор, как я забросил письмо Шелепину прошло уже несколько дней. Я приехал из Москвы, имея в кармане новенькое удостоверение члена Союза писателей СССР

Все прошло без сучка, без задоринки - вышел, выступил, ответил на вопросы. Не хохмил, не улыбался - все было тупо и чинно. Мне задали вопросы о международном положении - я ответил строками из газетных статей. Меня спросили о политике партии и правительства в отношении народов страны, и конкретно развития писательского дела - я ответил, в духе того, что если бы не партия и правительство - всем писателям пришел бы кирдык. И мы счастливы жить под предводительством КПСС.

Единственная затыка произошла тогда, когда какая-то бабка, очень похожая на булгаковский персонаж «старую комсомолку», спросила меня - почему я в таком возрасте и не в партии? Тогда я ответил, как есть - что я счастлив был бы

находиться в такой замечательной партии, но вот какая заковыка - не знаю, как это сделать. Я ведь терял память, и вообще не знаю, кто я такой.

После чего вся комиссия нездорово оживилась и начала расспрашиваться меня - как так случилось, и каким образом... ну и всякое такое. Я отвечал максимально доброжелательно, и в конце концов от меня отстали. Не вечно же им сидеть на заседании! Новый год на носу!

Вклеить фото в удостоверение - плевое дело. Так что я уехал из Москвы будучи уже настоящим, «дипломированным» писателем. И теперь мог не опасаться статьи за тунеядство.

Мы с Зиной по моему приезду пошли в ресторан и отметили это событие. Важное, конечно, событие. Очень важное.

А потом я снова включился в работу, и только теперь я покупал каждый номер газеты «Труд», органа ВЦСПС. Пока что никакой информации для меня в газете не было.

Глава 5

«Возможны ли полеты на далекие звезды?»

Я читал заголовок, и в душе у меня пели соловьи. Есть! Получилось! Он все-таки решился!

А может, не решился? Может это для отвода глаз? Мол, прочитал, да, но... Надо почитать статью. Может в ней есть ответ?

Тээк-с... полеты... космические корабли бороздят... в обозримом будущем... могли летать только колдуны и шаманы! Да и то - напившись наркотических снадобий.

Ну и что это значит? Зачем они вставили слово «шаман»? Достаточно было и заголовка, который я потребовал. Для верности? Но глупо - за слово «шаман» могут уцепиться гэбэшники, и тогда... Может тут какой-то шифр?

Я быстро зашагал домой, свернув газеты в рулончик. Под ногами визжал снег, мороз - пятнадцать градусов, прохожие кутаются в шарфы и поднимают воротники - хорошо! До нового года - один день! Пахнет хвоей и мандаринами - мой любимый праздник. Я обожаю новый год! Это дверь в новое, это мечты, это новая жизнь - в новом году, конечно. Все всегда начинается или в понедельник, или в новом году. Худеть, заниматься спортом, выучить английский язык - все с нового года. И лучше в понедельник.

-      Ты чего такой довольный?! Давай-ка, помогай, режь для салата «Оливье»! Я тут уже запарилась!

-      А оно надо? Ну на кой нам столько жратвы?! Еще и салат «Оливье»! Не съедим ведь!

-      Не съедим - так надкусим! А твое нытье говорит только о том, что ты готов отказаться от вкуснейшего «Оливье», сделанного, между прочим, по твоему рецепту! Лишь бы не работать на кухне!

- Ты меня раскусила, проклятая докторша! Пойду рвать одежды свои и посыпать голову пеплом!

Я быстренько прошел мимо кухни, почти пробежал, и закрыв дверь в свой рабочий кабинет, уселся за стол и раскрыл газету на нужной странице. И снова углубился в чтение. Вот чую, что здесь должен быть какой-то шифр! Не зря они вставили слово «шаман»!