1972 (СИ)

– Потом поговорим – кивнул я, и обращаясь к ничего не понимавшим, но прислушивавшимся к разговору девушкам, предложил – Девчонки, мы тут сейчас с парнями немного поскачем по рингу, если хотите – оставайтесь. Будете сторонними зрителями. А не хотите – идите мыться и приготовьте нам что-нибудь перекусить – бутерброды, кофе-чай.

«Девчонки» тут же объявили, что на приготовление кофе-чая у них уйдет максимум пятнадцать минут, и что выгнать их из зала я смогу только если они будут в бессознательном состоянии. То есть – вынести. Потому я махнул рукой и предложил моим гостям:

– Выбирайте тренировочную одежду по размеру – переодеться можете вон там, за ширмой.

Я поставил ширму специально для тех случаев, когда ко мне в зал придут чужие люди – например, те же полицейские. Конечно копы народ совершенно не стеснительный – в общей своей массе, но мало ли как оно бывает… может кто-то и застесняется снять штаны при своих товарищах. У всех свои причуды. Например, я некогда с определенным недоверием узнал, что ежели с чеченца прилюдно снять штаны и оголить задницу – он пойдет, и повесится. Но прежде скорее всего попытается застрелить обидчика. Это такая обида, которую нельзя смыть даже кровью. Уж не знаю, правда это или нет – само собой, проверить такое не довелось (этого мне еще не хватало – заголять «духов» на базарной площади), но судя по всему, что я видел в Чечне – вполне может соответствовать действительности.

Кстати сказать, я никогда не испытывал эдакой шипучей ненависти к чеченцам. Именно чеченцам, а не чеченам – они ужасно не любят, когда их называют чеченами. Как в лермонтовской «Колыбельной»: «По камням струится Терек, Плещет мутный вал; Злой чечен ползет на берег, Точит свой кинжал;» Так вот: я их убивал, они убивали меня. Была война. Я уважаю сильных бойцов, они уважают сильных бойцов, а когда все закончилось, я не стал ненавидеть чеченцев, как народ. Все-таки советский человек, чего уж тут поделаешь. Полезут на меня – убью. Будут дружиться, если человек хороший – почему бы и нет, подружимся. Вот только нож буду держать наготове… так, на всякий случай. Уж больно они непредсказуемы – как медведь, который сейчас лижет тебя в щеку от большой и неизбывной любви, а через минуту откусывает твою руку, которой ты протянул ему лакомство.

Но сейчас не о том. Парни подобрали себе кимоно – не без помощи девушек, которые разбирались в ящичках как Ландау в физике. То есть – абсолютно. Даже на Сигала нашелся комплект, пришедшийся ему впору и совсем не стесняющий движений.

Я тоже переоделся – пока они возились за ширмой. Честно сказать, за время своей службы в армии я совсем отвык чего-либо стесняться в своем теле – особенно после того, как побывал на лечении после ранения. Когда ты едва можешь приподнять свою тяжеленную, освинцованную руку, тебе совершенно пофиг, кто заправляет в «утку» твое «хозяйство». Главное – не намочить простынь под собой, убогим.

– Ну, кто будет первым? – спросил я, натягивая шлем, уберегающий нос и зубы – Брюс, с тебя начнем? Может все-таки наденешь шлем? А вы, парни? Не боитесь, что дедушка выбьет вам зуб или сломает нос?

– Дедушка! – фыркнул Уркидес – да тебе лет тридцать, не больше! Набиваешь цену?

– Майклу пятьдесят лет – ухмыльнулся Кубрик, вольготно устраиваясь на стуле у стены рядом с девушками – Это зафиксировано документами. Так что вполне может быть и дедушкой. И если вы не знали – Майкл не помнит, кто он такой и откуда взялся. Два года назад его нашли на дороге голого, без одежды и документов. И без памяти. Потому будьте осторожнее с этим писателем. По слухам – он колдун из параллельного мира, владеет магией и умеет предсказывать будущее. Вот так!

Мои собеседники вытаращили глаза от удивления, девушки довольно улыбались, а Кубрик откровенно наслаждался ситуацией – его это все явно забавляло. Насколько я помню из его жизни, он вообще всегда был парнем шебутным – и посмеяться, и пошутить. И вот сейчас это все для него было эдакой великолепной шуткой.

– Не бойтесь – успокоил я моих спарринг-партнеров – Не колдун я. Врут они все. Но если я вас прокляну – понос у вас не прекратится минимум неделю! Учтите это.

Девчонки захохотали, Кубрик тоже, парни же как-то странно забегали глазами. Что, стали сомневаться, можно ли со мной иметь дело? Ничего, пускай слегка напрягутся. А то ишь, страх потеряли! Будем искать!

– Я первый – Брюс вышел в центр ринга-ковра, и начал разминаться, исполняя какую-то «ката». Выглядело это очень красиво. Очень. Быстрый парень! Невероятно быстрый! «Резкий», как у нас говорят.