1972. СОЮЗ нерушимый

Двигатели боинга в последний раз взревели и начали затихать. Турбины свистели все тише, тише…и вот уже совсем не слыхать. Трап подкатил к борту, дверь в самолет открылась – после паузы в несколько секунд. И вот – по трапу спускается президент США! Нет, не так – Президент Соединенных Штатов Америки! Уважу, все-таки не какая-то там банановая странишка с опереточным диктатором. Эта страна всосала в себя столько мозгов, что хватит их на весь мир. «Дайте мне усталый ваш народ…» – как там написано на статуе Свободы? Дали. Вот и живут теперь нашими усталыми народами…

Следом за президентом, чуть сзади – Пэт Никсон. Практически не изменилась со времени нашей последней встречи, такая же элегантная, с дежурной, но вполне сердечной улыбкой на лице. Без Первой Леди такие визиты нежелательны.

С Шелепиным была его жена Вера Борисовна, о которой я не знал практически ничего, кроме того, что она была учительницей, на год младше мужа, и что любили они друг друга всю жизнь. Вера Борисовна пережила мужа. Внешне ничем не примечательная брюнетка в кремплиновом костюме, она вела себя сдержанно, спокойно, как и подобает Первой Леди советского руководителя. Не лезла вперед как горбачевская жена, но и не тушевалась. Быть женой генсека это тоже работа. Хотя в СССР и не принято выпячивать своих жен. Жена советского руководителя должна всегда быть в тени мужа и оттуда не вылезать. По крайней мере, до Горбачева существовало именно такое правило.

Мы с Ольгой наблюдали за происходящим из самых задних рядов, как бедные родственники, и честно сказать я чувствовал себя гостем на абсолютно чужой свадьбе. Зачем я здесь? Кому я тут нужен? Сидел бы лучше в своей квартире, да начитывал новые страницы книги. Какого черта я тут торчу?

Но все изменилось буквально в считанные минуты. Сразу после того, как Никсон поручкался с Шелепиным и основным составом встречающих, он остановился, пошарил взглядом по толпе и что-то сказал Шелепину, хмуря лоб и оглядываясь на жену. Мне хорошо было видно – при моем росте (по-моему я подрос как минимум сантиметра на три и торчал на 190 сантиметров над землей плюс каблук ботинка) я смотрел поверх голов приземистых плотных чиновников, да и зрение у меня теперь было просто первоклассное. Хотя я всегда отличался очень даже хорошим зрением, что для снайпера жизненно необходимо. Ну так вот – буквально после первых же слов Никсона ко мне быстрым шагом, почти подбежал один из незаметных людей, которые образовались будто из воздуха и попросил пройти к президенту и генсеку – это распоряжение Шелепина. И мы с Ольгой пошли сквозь расступающуюся толпу, чувствуя себя чем-то ледокола «Ленин». Льды расступаются, и мы весело шлепаем себе по чистой воде.

Я чувствовал взгляды, слышал отзвуки перешептывания, и надо сказать, что эти самые взгляды не все были добрыми и сердечными. Меня просто-таки окатывали волнами неприязни, и…зависти. Ну как же – это меня, простого писателя генсек вывел в первые ряды! Это меня президент США попросил представить ему пред ясные очи! Это ли не завидно?

– Майкл! – Никсон широко улыбнулся и потряхивая мою руку оглянулся на жену – Пэт, посмотри кто здесь! И его секретарь тут!

– Привет, Майкл! – жена Никсона улыбнулась, и мне показалось, что улыбка вышла на самом деле искренней. Она на самом деле была рада нас видеть.

– Олга, привет! – чудовищный американский акцент едва не заставил меня улыбнуться. «Олга» – с ударением на «а».

– Пэт, я буду вручать ему Большую Президентскую Медаль! – радостно объявил Никсон – Майкл, ты как один из хозяев этой страны просто обязан будешь показать нам самые интересные места Москвы! Не возражаешь, если мы тебя ангажируем как гида на все время поездки? А моя Пэт пообщается с твоей секретарем! Они уже давно нашли общий язык!

– Конечно, Ричард! – кивнул я, покосившись на спокойного, улыбающегося довольной улыбкой Шелепина – Только уверен, что культурная программа для вас уже подготовлена и профессиональные гиды все расскажут гораздо лучше меня. Но я буду тебя сопровождать, буду рядом. Так что можешь на меня положиться.

– Уверен, что могу на тебя положиться! – Никсон улыбнулся, и как-то особенно, остро на меня взглянул. И взгляд его был серьезным и оценивающим. Интересно, что на самом деле он от меня хочет? Просто видеть рядом с собой как человека, который ему приятен? Ну – просто спутник и собеседник, которому от него ничего не нужно и с которым можно интересно поговорить. Или же хочется выудить какую-то информацию? Скорее всего – последнее. Не надо обольщаться. Никсон в самом что ни на есть «бурливом горниле» разборок со спецслужбами и конкурентами. Он удержался на троне – благодаря мне – и теперь хочется воспользоваться моими услугами как «провидца». А я не провидец. И ничего ему сказать не могу. Вообще – ничего. Ни про будущее, ни про настоящее. Потому что не знаю ни будущего, ни настоящего. Знаю только МОЕ будущее и настоящее, моего мира. А здешнее изменилось, да так, что только руками разведешь.