1982, Жанин

Она идет в гараж. Он следом. Роскошная берется за ручку дверцы, и тут Макс обнимает ее сзади, обвивает руками талию и прижимается лицом к ее затылку. Она терпеливо вздыхает и стоит совершенно спокойно. Он шепчет:

– Терри, прости меня за эти слова, ты прекрасно выглядишь, честное слово. Пожалуйста, останься со мной на эти выходные. Останься, Терри, ты нужна мне.

Она молча дожидается, когда он отпустит ее. Потом садится в машину со словами:

– В другой раз, Макс. Меня ждет мама.

И она выезжает за ворота дома, одетая именно так, как хотел ее любовник, обнаженная и готовая ко всему под холщовой тканью рабочего комбинезона.

Ровно в шесть (к чертовой матери все эти 18.00, ненавижу электронные часы) она подъезжает к многоуровневой стоянке, выяснив на въезде, что Чарли зарегистрировался здесь двумя минутами раньше. Она успевает заметить его машину и паркует свою на соседнем месте. Она вспоминает его последние слова: «Хочу, чтобы на тебе был только рабочий комбинезон и больше ничего, ладно?»

Легкая улыбка появляется на ее лице. «Ладно», – шепчет она, легко сбрасывает туфли и выходит из машины. Она быстро пересекает холодное пространство, отделяющее ее машину от красного двухместного кабриолета, чувствуя босыми ногами прохладу бетонной поверхности и слегка мандражируя. Стоянки – безлюдные места, унылые склады для машин, средоточие самого разнообразного зла. Но Чарли распахивает перед ней дверь, она проскальзывает в убежище, кажущееся ей безопасным, дверь закрывается, и они приветствуют друг друга поцелуем. Его руки легкими прикосновениями обегают все ее тело. Она шепчет:

– Я такая, как ты просил.

– Отлично, – говорит Чарли, отстраняясь на мгновение.

– Куда ты меня везешь?

– Пока никуда.

Он тянется через салон и задергивает шторки на всех окнах. Тусклый красный свет проникает в машину через лобовое стекло, делая загорелое тело Роскошной совсем шоколадным, а ее белые штаны – розовыми. Высокие спинки сидений покрыты тонким мехом, он откидывает их. Надеюсь, тормозной рычаг как-нибудь отвинчивается или отодвигается в сторону, и ничто не мешает ему теперь обнять ее, расстегнуть все застежки, выпустить на волю ее и т. п. Собираюсь ли я подробно описывать их любовную сцену? Разумеется, нет.