1984. Дни в Бирме

Уинстон на миг отвлекся. Где-то вдалеке прогремела бомба. Его не покидало блаженное чувство уединения с запрещенной книгой в комнате без телеэкрана. Уединение и надежность были физически ощутимы наравне с телесной усталостью, мягкостью кресла, легким бризом из окна, дышавшим ему в щеку. Книга его заворожила, точнее сказать, приободрила. Она как будто не рассказала ему ничего нового, но в этом и была часть ее притягательности. Она говорила то, что он и сам мог бы сказать, если бы сумел привести в порядок свои разрозненные мысли. Она была продуктом схожего с ним разума, но гораздо более могучего, более систематизированного, менее подверженного страху. Он подумал, что лучшие книги говорят тебе то, что ты и так уже знаешь. Едва открыв первую главу, он услышал шаги Джулии на лестнице и поднялся, чтобы встретить ее. Она бросила на пол коричневую сумку с инструментами и кинулась ему на шею. Они не виделись больше недели.

— У меня книга, — сказал он, когда они разомкнули объятия.

— О, надо же? Хорошо, — откликнулась она без особого интереса и почти сразу присела к примусу варить кофе.

Они вернулись к этой теме после получаса в постели. Вечер был нежаркий, так что они укрылись одеялом. Со двора доносилось знакомое пение и шарканье ботинок по плитам. Могучая краснорукая баба, которую Уинстон увидел в первый вечер, будто никуда и не уходила. Казалось, не было такого часа, когда бы она не расхаживала между корытом и веревкой, то закусывая бельевые прищепки, то разражаясь зычной песней. Джулия устроилась на своей стороне и, похоже, готовилась заснуть. Он поднял с пола книгу и сел к изголовью.

— Мы должны прочитать ее, — сказал он. — Ты тоже. Всем членам Братства нужно ее прочитать.

— Ты читай, — сказала она, не открывая глаз. — Вслух. Так будет лучше. Будешь по ходу мне объяснять.

Стрелки часов показывали шесть, то есть восемнадцать. Оставалось еще три-четыре свободных часа. Он устроил книгу на коленях и начал читать:

Глава I

Незнание — это сила

На протяжении всей известной истории и, вероятно, с конца неолита в мире существуют три вида людей: Высшие, Средние и Низшие. Раньше они подразделялись множеством способов, назывались бессчетными именами, а их относительная численность, как и взаимные отношения, менялась от века к веку; но фундаментальная структура общества оставалась неизменной. Даже после колоссальных потрясений и, казалось бы, необратимых изменений всегда возвращалась одна и та же модель, подобно тому, как гироскоп всегда восстанавливает равновесие, сколь бы сильно его ни толкали.

— Джулия, не спишь? — спросил Уинстон.

— Нет, милый, я слушаю. Читай. Это чудесно.

Он стал читать дальше: