1986

– Сейчас ваша задача, хлопцы, проверить его алиби, – сказал Низовцов. – Если все так, как он говорит, то и хорошо, гора с плеч, как говорится… Расследование по первому убийству ведь закончено, подозреваемый сознался… А если б, не дай бог, сейчас оказалось, что показания даны под давлением, а на самом деле…

– Не окажется, не волнуйтесь, – сказал Сергей. – Я уверен насчет того кадра…

– Ну, смотрите мне, смотрите… Это ж надо – в голове не укладывается… Чтобы директор школы – и…

* * *

Окна квартиры Пинченко выходили во двор – почти полностью закрытый свежими зелеными листьями. В неполированной «стенке» стояли коричневые, с позолоченным тиснением на переплетах тома Большой Советской Энциклопедии.

Жена Пинченко – худая морщинистая женщина лет сорока пяти – сидела в кресле, курила. Юра сидел на диване у противоположной стены.

– И вы абсолютно уверены, что ваш муж не покидал квартиру с двадцати двух часов двадцать девятого марта и до полуночи и двадцать седьмого апреля с двадцати часов и до полуночи?

– Да, я абсолютно уверена. Мы вообще, знаете ли, домоседы – редко куда-то выбираемся в выходные… Сами понимаете – Коля все дни напролет сидит в школе, с утра до вечера, в выходные надо отдохнуть… А он – человек крайне непритязательный в отношении отдыха, ему у телевизора посидеть или с книгой… Нет, ну вы подумайте – так оклеветать человека, который им, можно сказать, все свое сердце отдает, всю свою жизнь… Я сама педагогический работник, преподаю в техникуме, мне это все вдвойне больно и обидно…

6 мая, вторник

– …Пойми, Юрка, вопрос решился даже не на уровне районного прокурора, а выше… – Сергеич показал пальцем в потолок. – Алиби ты проверил? Проверил. И ладно, и хорошо… Ты можешь себе представить, что бы было, если б это оказался он? Это ж скандал на всю область!

– Я хочу сам поговорить с районным прокурором, – сказал Юра.

– И поговори! Он тебе лучше все объяснит, чтобы ты понял… Вместе потом сходим, попозже…

Юра отошел от стола Сергеича.

* * *

В «стенке» в кабинете районного прокурора стояли два хромированных кубка, сувенир – красная ракета на проволочке, «летящая» вокруг позолоченного земного шара на подставке, – светильник в форме взлетающей вертикально ракеты. Между стеклами торчал спортивный диплом с большими буквами ГТО. Над столом висел вырезанный из журнала портрет Гагарина и журнальная страница с фотографиями всех космонавтов СССР и соцстран.

Прокурор – мужик под пятьдесят, широкоплечий, грузный, с коротко постриженными черными волосами и красным носом сидел за столом, перед ним на стульях – Сергеич и Юра.

– …В 1978-м году был назван лучшим учителем года. – Прокурор монотонно читал с бумажки, держа ее в руке, подальше от глаз. – Автор уникальной методики по обучению физике учеников с ограниченными умственными способностями. Представил ее на всесоюзном совещании учителей в Ленинграде в 1979 году. Член Коммунистической партии с 1966 года, с 1971 по 1980 год – секретарь парторганизации средней школы номер двадцать один. С 1980 по 1984 год – директор школы номер четыре, с 1984-го – директор школы номер семнадцать. Женат. Имеет двух сыновей. Активно принимает участие в конференциях районо. Участник республиканского слета директоров школ в Новогрудке… – Прокурор бросил бумажку на стол. – Ну, просто, на хрен, герой… Друг, товарищ и брат… – Он хмыкнул.

Сергеич и Юра молча смотрели на прокурора. Тот толстым пальцем щелкнул по пачке «Космоса», взял сигарету, прикурил зажигалкой в форме ракеты, выпустил дым.

– Короче, вы понимаете… Что алиби есть – хорошее, плохое, не важно, – это только хорошо. Этот говнюк нам может все карты спортить. Его сажать нельзя даже за растление…

– Как это – нельзя? – спросил Юра.

– Очень просто. Директор школы. Коммунист. Семьянин, на хрен… Я с «первым» сегодня говорил по телефону, он же тоже в курсе. Он так и сказал – жопа, если узнают в республике, то всё, вылетаю пробкой с первого секретаря обкома…

– А при чем тут все остальные? – спросил Юра. – Каждый отвечает за себя. Если директор – урод…

– Молодой еще ты, ни хрена не понимаешь. – Прокурор затушил сигарету в пепельнице в форме спутника. – Когда такое – всем есть дело, все причастны… В общем, все уже продумано. Директора мы выпускаем, но даем по шапке – раз, и ставим наблюдение – два. Чтобы не дай бог… Дорабатывает до конца учебного года – и подает заявление по собственному желанию. После этого пусть едет в другой город – только чтоб подальше, – квартиру там меняет, устраивается в школу – простым учителем. И местная милиция его, естественно, берет под наблюдение… Чтобы не утворил чего опять… Девке, с которой он это… даст рублей пятьсот или тысячу. Она, кстати сказать, оторва еще та, и мамаша такая же. Так что им это только на руку… Повторяю, это только хорошо, что алиби есть, что к тем делам не причастен… Потому что если б оказалось, что это он… Сами понимаете, какой шухер был бы, там уже ничего нельзя было бы сделать…

– Его алиби хлипкое, – сказал Юра. – Только жена говорит, что был дома. Больше никто…