1991: измена Родине. Кремль против СССР

Помню, когда к нам с официальным визитом приехал Рональд Рейган, Раиса Максимовна вдруг решила в компании жены президента США Нэнси съездить на советско-американскую выставку в Сокольники, приуроченную к этому событию. Наши сотрудники едва успели за ними, бежали, снимали на ходу, но к программе «Время» успели. Но тут выясняется, что «в голосе» дать Раису Максимовну мы не можем по причине того, что она постоянно ошибалась и вместо «советско-американские отношения» говорила «советско-армянские отношения». Технологически ликвидировать эту ошибку в принципе было можно, но для этого нужны были монтажные перекрытия – то есть нужно было сделать дополнительную подсъемку, где бы Раиса Максимовна сказала эту фразу правильно, и ею накрыть ошибочную. Но такой подсъемки из-за спешки Горбачевой сделать не удалось и накрывать оговорку было нечем. Убедился в этом и присутствовавший в телецентре помощник Горбачева. Тем не менее спустя 20–25 минут после начала программы «Время» мне звонит сам Михаил Сергеевич: «Неужели ты ничего не можешь придумать? Поставь ее куда-нибудь в отдел культуры, после спорта, перед погодой… она должна быть в эфире!». Вот что значит непосредственное влияние Раисы Максимовны; что у Михаила Сергеевича в такие моменты происходило в мозгах, мне сказать трудно. Я звоню своему помощнику: «Срочно найдите советский и американский флаги. Оператора вместе с ними в студию! В прямом эфире возьмете эти флаги в кадр. Перебивками ошибочных фраз Раисы Максимовны будут флаги». Затем, чтобы оттянуть время, мы добавляем в программу несколько резервных сюжетов, которые показывать не собирались. В результате раздел «Культура» открывается репортажем о посещении советско-американской выставки Раисой Горбачевой и Нэнси Рейган. В тот момент, когда Раиса Максимовна делала свою оговорку, режиссер микшировал звук, и в кадре появлялись советско-американские флаги, а затем мы вновь выходили на звук и дальше можно было продолжать с любой фразы. После окончания сюжета мне перезванивает Горбачев: «Чего ж ты такой капризный? Вышло ведь!» Пришлось ему подробно обо всем рассказать.

– Помнится, вас, Леонид Петрович, обвиняли в том, что во время выступления в конце 1980-х опального Ельцина в американском университете вы его с помощью телехитростей «сделали пьяным», а трезвым не показывали вовсе…

– Мы пустили практически все сюжеты о тогдашнем пребывании Ельцина в Америке, в том числе его облет на самолете статуи Свободы. Не пустили в эфир только один позорнейший сюжет, когда Ельцин в Нью-Джерси под сильным подпитием спустился по трапу на поле аэродрома, где его встречали официальные лица и пять мисс Мира, и пошел писать на колесо самолета. Это было снято телевидением, но в наш эфир, конечно, не пошло. В отличие, кстати, от Америки, где этот кошмар был показан. А что касается выступления Ельцина в американском университете… Накануне его только в 5 утра уложили спать, рано подняли и очень боялись, что он не дойдет до трибуны. Но он дошел и выступал… Мы это показали. После этого ко мне приходит комиссия, которую уполномочил Верховный Совет России, чтобы разобраться с безобразием, почему показали пьяного Ельцина. При этом у депутатов есть подозрения, что это монтажные хитрости. Я распорядился выдать Ярошевской, которая возглавляла эту комиссию, все исходники. Но кроме тех, что лежали у меня в сейфе: у Ельцина ведь было много проделок наподобие «хождения под колесо». Ну, например, когда Ельцин был с визитом в Киргизии, во время официальных проводов в самолет его несли на носилках, при этом Акаев (в то время президент Киргизии . – Авт.) шел сзади и держал под козырек. И это тоже было снято. Иностранные журналисты, которые, конечно, потом показали этот сюжет, спрашивали у Акаева: «А зачем вы честь отдавали? Вы же не военный». Он отвечает: «Для меня это не важно. Я провожал своего гостя, руководителя большой державы, которого я должен уважать в любом состоянии». Так вот, возвращаясь к той комиссии Верховного Совета… Они убедились, что съемка подлинная, а я им сказал напоследок: «Не изобретено еще в мире такого оборудования, чтобы пьяного на телеэкране можно было сделать трезвым и наоборот. А теперь наберитесь терпения…» – И я открыл сейф и показал им те два сюжета, про колесо и носилки.