1991: измена Родине. Кремль против СССР

– КГБ не был организатором и зачинщиком ГКЧП. Это дикая и абсурдная идея, вброшенная либералами, одна из исторических чушей, которая, когда придет время, отомрет и отвалится, как бородавка, промытая медикаментом. ГКЧП, как известно, даже не избрал председателя. А ведь там были и вице-президент СССР, и премьер-министр, и военный министр, который располагал реальной силой. Вот армия могла тогда все сделать. Когда мы вспоминаем Пиночета или Франко, то понимаем, что судьбу страны может решить армия. У армии было вооружение, ее численность не шла ни в какое сравнение с численностью КГБ. Но почему-то, когда речь заходит о ГКЧП, все считают, что главную скрипку там играл Крючков (в то время председатель КГБ СССР. – Авт.).

ГКЧП – это отчаянная попытка уже сгнивших людей, при окончательно сгнившем президенте СССР, спасти ситуацию. КГБ там был – седьмая спица в колеснице… В те дни я даже приказал своим офицерам сдать пистолеты. Нельзя же было идти с оружием против бушующего народа. Это бессмысленно. С пистолетом вы можете натворить такие дела, что будут и жертвы, и вас же за это разорвут…

– …Ельцина, однако, не разорвали в 1993 году, он победил.

– Комитет госбезопасности и я, как начальник его Аналитического управления, все предельно ясно видел и предвидел. Абсолютно все. И когда нас, работников того времени, в чем-то обвиняют, я отвечаю: «Пойдите в секретариат ФСБ, там, где хранятся копии всех информационных документов, которые исполнялись в то время сотрудниками того же Аналитического управления, и опубликуйте их. Но почему-то и сегодня на этих документах лежит жесточайшая печать секретности. Мы все видели, но вот делать что-то реальное в то время, кроме Ельцина, никто не был в состоянии. Никто! И на этом можно заканчивать дискуссию. Какой смысл говорить о том, почему я ничего не делал?.. Да потому что я был не способен действовать!

– …То есть, по-вашему, причина всех тогдашних бед в измельчавшем уровне личностей, руководивших страной? Но в КГБ ведь тоже не нашлось ни Дзержинских, ни Судоплатовых, ни Андроповых, ни, извините меня, даже своего Ельцина, давно наплевавшего на партийную субординацию… Вы, например, в знак протеста ушли из КГБ. Но вам не кажется, Николай Сергеевич, что это был благородный, но все же «бунт в чайной ложке»?

– Если у вас есть возможности и ресурсы, а вы их не используете – вас в этом случае надо судить. Если вы могли помочь жертве на улице, а этого не сделали – это преступное бездействие. Обвинить же себя в преступном бездействии при всей моей самокритичности я не могу. Могу лишь повторить, что уже отчасти сказал… У меня не было возможности ни на что повлиять. В моих руках был лишь информационный инструмент. Я докладывал всем нашим руководителям, в том числе и Горбачеву, о состоянии дел в стране. Когда в феврале 1991 года меня назначали на пост начальника Аналитического управления КГБ, я сказал Крючкову: «Зачем вы меня вырываете из разведки, которой я отдал всю жизнь?» К этому времени мне, да и многим в разведке, было предельно ясно, что мы уже покойники. Я спрашивал Крючкова: «Какого вы анализа от меня хотите? Вам что, самому не ясно, что в стране происходит? Мы же вам каждый день даем десятки-сотни телеграмм со всех концов мира. Что вам не понятно?» Я открыто говорил: «Вам не хватает воли в борьбе за власть. У вас не хватает разума и умения четко сформулировать свою позицию и обратиться к народу». Мы тысячу раз, например, говорили, что надо начинать открытую партийную дискуссию. Так что своим информационным оружием я боролся, как мог, и мне сегодня ни капельки не стыдно за любое свое тогдашнее слово.

Что касается Ельцина… Он, наверное, вообще последний политик России, если рассуждать о классическом понимании этого термина. Это был человек, который умел драться за власть, мог принимать любые волевые решения, не считаясь ни с чем. Хотя при этом, конечно, Ельцин не очень ясно представлял себе дорогу, по которой собирался двигаться. Ломился, как медведь сквозь чащобу, а советнички у него были, как вы помните, класса Бурбулиса… А вождя, как известно, иногда делает его свита. А у Ельцина свита оказалась по большей части случайная, чудовищно пораженная своими карьеристскими и шкурническими настроениями. Ведь создалась ситуация, когда в мгновение из ничего можно было стать всем.

– Внутри самого КГБ были сотрудники-диссиденты?