1991. Заговор? Переворот? Революция?

Горбачев перебрал много кандидатур. Недавний секретарь ЦК Александр Николаевич Яковлев вызвал бы яростные протесты консерваторов. Министр иностранных дел Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе отпал, потому что в первый же день работы съезда сделал резкое заявление об уходе в отставку. От кандидатуры Нурсултана Абишевича Назарбаева, будущего президента Казахстана, Горбачев тоже отказался.

Возникли две новые фамилии: академик Евгений Максимович Примаков и Геннадий Иванович Янаев, к тому времени член политбюро и секретарь ЦК.

Бывший комсомольский функционер, веселый, компанейский человек, Янаев понравился Горбачеву и мгновенно взлетел на самый верх. Горбачев полагал, что сравнительно молодой Янаев, не примкнувший ни к левым, ни к правым, не встретит возражений у депутатов. Да и ему самому не доставит хлопот. Едва ли Горбачев хотел видеть на посту вице-президента самостоятельную и равноценную фигуру, с которой бы пришлось считаться.

Горбачев посоветовался с недавним членом политбюро Вадимом Андреевичем Медведевым.

— Янаев, — ответил Медведев, — возможно, будет вам помогать, но он не прибавит вам политического капитала. Я бы отдал предпочтение Примакову.

Михаил Сергеевич выбрал Янаева. Совершил ошибку. Назарбаев или Примаков не предали бы своего президента. Августовского путча бы не случилось, и, может быть, сохранился бы Советский Союз.

Горбачев неустанно призывал руководителей республик к терпению и здравому смыслу, к отказу от политической истерии. Накануне отъезда в отпуск откровенничал с Назарбаевым и Ельциным, фактически делил с ними власть.

А через несколько дней поделился с Черняевым впечатлениями:

— Ох, Толя, до чего же мелкая, пошлая, провинциальная публика. Что тот, что другой! Смотришь на них и думаешь — с кем, для кого?.. Бросить бы все. Но на них ведь бросить-то придется. Устал я.

10 июля 1991 года на торжественном заседании Съезда народных депутатов РСФСР в Кремлевском Дворце съездов Борис Николаевич Ельцин принес присягу и вступил в должность президента России.

Церемонию открыл исполнявший обязанности главы Верховного Совета России Хасбулатов. Выступил депутат и известный актер Олег Валерианович Басилашвили. Президентскую присягу Борис Николаевич произнес, положив руку на Конституцию РСФСР и Декларацию о государственном суверенитете России.

Ельцин приносил присягу один. Руцкой сидел в зале, тогда как в Соединенных Штатах вице-президент стоит рядом с президентом. Но кто же всерьез принимал Руцкого в расчет? Это откровенное пренебрежение дорого обойдется Ельцину и его окружению.

Ельцина благословил Патриарх Московский и всея Руси Алексий II:

— Вы принимаете на себя огромную ответственность, вы берете на себя не честь и славу, а берете огромный подвиг и крест, ответственность перед Богом, перед историей и перед народом, который вас избрал.

По православным канонам, когда патриарх благословлял первого президента, Борис Николаевич должен был поцеловать благословляющую его руку. Но не решился или не захотел.

Он сказал еще несколько слов:

— Впервые в тысячелетней истории России президент торжественно присягает своим гражданам. Нет выше чести, чем та, которая оказывается человеку народом…

Ельцин выглядел внушительно — высокий, широкоплечий, седовласый. Отец нации. Поздравлявший его Горбачев казался неуверенным и неловким. Невиданная в нашей стране церемония произвела впечатление. Инаугурация сопровождалась хоровым исполнением «Славься» из оперы Михаила Ивановича Глинки «Жизнь за царя».

Избрание Ельцина оставило пост председателя Верховного Совета России вакантным. Началась мучительная борьба за это кресло.

Ельцин предложил вместо себя Хасбулатова:

— Я пришел к выводу, что это как раз тот человек, который нужен для руководства Верховным Советом. Это экономист. Специалист по переходу к рыночной экономике, с которой мы столкнемся в самые ближайшие дни. Это экономист, который знает вопросы перевода автономий и регионов на экономическую самостоятельность. Это ученый, и, конечно, человек с таким уровнем интеллекта очень нужен в руководстве Верховного Совета.

Но избрать Руслана Имрановича председателем оказалось непросто.

Гавриил Попов предупреждал:

— Руслан Имранович — прекрасный заместитель, но его ни в коем случае нельзя делать первым лицом…

Как в воду смотрел. После провала августовского путча Хасбулатова изберут, а через два года это станет причиной опаснейшего кризиса.

Игра на нескольких досках

Укрепление российского руководства подстегивало желание генерала Иваненко как можно скорее превратить республиканский комитет госбезопасности в действующий орган. Но на каждом шагу он встречал сопротивление. На Лубянке он вовсе не был чужим человеком, как многие видные деятели из ельцинского окружения. Он был своим. Но постоянно утыкался в невидимую, но весьма ощутимую стену.

К первоначальным тринадцати сотрудникам КГБ РСФСР добавили еще семь. Виктор Валентинович ходил по руководящим кабинетам на Лубянке и убеждал коллег: