1991. Заговор? Переворот? Революция?

Председатель КГБ РСФСР принадлежал к молодому поколению чекистов. Когда Иваненко поставили во главе российского комитета, один журналист восторженно сказал:

— Вам можно только позавидовать, в сорок четыре года такая карьера!

Виктор Валентинович ответил:

— Я вывел для себя один закон — эйфории и кирпича. Как только начинаешь считать себя удачливым человеком, пребывать в эйфории от каких-то успехов — обязательно упадет кирпич на голову… Поэтому я эйфории не предаюсь.

Его судьба могла сложиться иначе. Трагические события девяносто первого начались не в августе, а значительно раньше.

Сын фронтовика

Виктор Валентинович Иваненко родился 19 сентября 1947 года в деревне Кольцовка Ишимского района Тюменской области.

— Небольшая деревня. Много выходцев из Белоруссии. Рядом болото, в двух километрах железная дорога. Волки выли по ночам… Прожил я там до шести лет, пока родители не переехали в большое село Шаблыкино Ишимского района Тюменской области. Там, кстати говоря, впервые столкнулся со спецпоселенцами, высланными с западной Украины, пособниками Организации украинских националистов[1]. Не знаю, что они дома совершили, а по моим воспоминаниям хорошие люди, мебель нам сделали — комод, шкафы, тумбочки. С их ребятишками я вместе играл.

Отец — секретарь парткома колхоза. К нему наведывался оперуполномоченный райотдела госбезопасности, который занимался ссыльными. Отец рассказывал: опер приедет и показывает фотокопии писем этих украинцев. А они писали родственникам в Канаду, в США…

Опер требовал от секретаря парткома:

— Принеси образцы почерка, надо сравнить, он или не он отправил.

Когда Виктор Иваненко пойдет на работу в органы, отец попытается его отговорить:

— Сынок, они же ведь читают чужие письма!

Иваненко-старший был комбайнером. Когда началась война, ему дали окончить уборочную и призвали в армию.

— В октябре он попал в Омские лагеря. А в январе 1942 года — под Ржев, где шли кровавые бои. Не знаю, сколько там людей полегло. Мне отец рассказывал, как солдат гнали на минные поля. Первый ряд взрывался. Второй ряд взрывался. А третий ряд прорывался и в атаку… Может быть, так отвлекали силы немцев от Сталинграда, я не знаю. Отцу повезло, его только ранило. Когда выписали из госпиталя, послали на офицерские курсы, потому что у него было восемь классов образования, прилично для тех лет.

Виктор Валентинович нашел в архиве наградные документы отца.

«31 августа 1943 года

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ

673 стрелковому полку 220 стрелковой дивизии Западного фронта

От имени Президиума Верховного Совета Союза ССР наградить медалью «За отвагу»

Наводчика батареи 45 мм. пушек — красноармейца Ива-ненко Валентина Дмитриевича. Участвовал в боях в районе высоты 215.6 с 7 по 13 августа сего года. При отражении контратаки противника, когда вывело из строя пушку, тов. Иваненко вместе с расчетом пошел в атаку на врага и огнем своего автомата уничтожил свыше 12 гитлеровцев».

«17 сентября 1944 года

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ

От имени Президиума Верховного Совета Союза ССР за образцовое выполнение боевых заданий Командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество — награждаю орденом Отечественной войны 2 степени

Младшего лейтенанта ИВАНЕНКО Валентина Дмитриевича, комсомольского организатора стрелкового батальона 262 стрелкового полка 184 стрелковой Духовщинской дивизии».

Иваненко назначили политруком стрелкового батальона. Он стал лейтенантом, затем старшим лейтенантом. Трижды ранен и трижды награжден.

Вот представление к ордену Красной звезды:

«15.01.45 г. в районе Уждегген лейтенант Иваненко в числе первых ворвался в населенный пункт, на ходу расстреливая отступавших гитлеровцев. За хорошую подготовку личного состава к бою и проявленное при этом мужество и отвагу тов. Иваненко достоин правительственной награды — ордена «Красная звезда».

Командир 282-го стрелкового Неманского полка

майор Рябухин».

Виктор Иваненко:

— В составе 3-го Белорусского фронта отец прошел через Литву, форсировал Неман, дошел до Кенигсберга (ныне Калининград). Как в Кенигсберге штурмовали пятый форт, он часто рассказывал. Я потом съездил в Калининград, нашел этот пятый форт, он до сих пор разбитый пушками моего отца стоит. Не отстроен. Даже доски, по которым атакующие шли, остались. После взятия Кенигсберга и кровопролитного сражения на Куршской косе, где немцы отстреливались до последнего, посадили в эшелон и вся армия была отправлена на войну с Японией.

Через всю страну проехал, мимо родного дома. В двух километрах — родная деревня Кольцовка. Можете себе представить? Договорился с командирами, его отпустили. Он соскочил на сорок первом разъезде, прибежал к матери с отцом, обнялся, поел драников — мать приготовила. На следующем скором поезде догнал свой состав в Новосибирске. Особисты ворчали, но это фронтовики, другое отношение. Японский фронт. Прошел всю Маньчжурию, снова был ранен… Демобилизовался в сорок шестом. Пришел в родную деревню, женился, через девять месяцев я родился.