1991. Заговор? Переворот? Революция?

Ровно в шесть утра в зале коллегии появился министр обороны:

— Президент СССР находится в тяжелом состоянии. Управлять страной не может. Обязанности президента временно принял на себя вице-президент Янаев. Завтра, 20 августа, должен быть подписан новый Союзный договор. Но без Горбачева он подписан быть не может. Неподписание договора может вызвать негативные последствия в стране. Поэтому вводится чрезвычайное положение…

Маршал Язов приказал своему заместителю Ачалову силами спецназа воздушно-десантных войск блокировать телецентр «Останкино».

После провала путча на допросе генерал Ачалов показал, что он был против введения войск и говорил об этом Язову:

— Армию нельзя втягивать в авантюру. Бог нас не простит, мир осудит, народ проклянет.

Председателя Гостелерадио СССР Леонида Петровича Кравченко разбудили в четыре утра 19 августа и вызвали в ЦК КПСС. Он жил на даче в Жуковке — чекисты прислали за ним две машины. В ЦК ему объяснили, что Горбачев болен и его обязанности исполняет Янаев. Секретарь ЦК Олег Шенин вручил ему пакет документов, которые следовало передать по телевидению в шесть утра.

Останкино было окружено боевыми машинами. У входа стояли военные. Никого не выпускали и никого не впускали. Кравченко самого долго не хотели пропускать. Когда он поднялся наверх, отдал, наконец, текст дикторам и распорядился поставить классическую музыку.

Около семи утра по приказу министра обороны 2-я стрелковая (Таманская) и 4-я танковая (Кантемировская) дивизии начали движение к Москве. За два часа до этого министр внутренних дел Пуго приказал своему первому заместителю генерал-полковнику Ивану Шилову обеспечить машинами ГАИ армейские колонны, входящие в Москву. С помощью автоинспекции к десяти утра войска заняли ключевые позиции в городе. В общей сложности в Москву ввели несколько сотен танков и бронемашин.

Еще три парашютно-десантных полка — 15-й (из Тулы), 137-й (из Рязани), 331-й (из Костромы) — двигались в сторону Москвы. Ачалов приказал также перебросить из Одесской области 217-й и 229-й парашютно-десантные полки — они сосредоточились в районах аэропортов «Кубинка» и «Чкаловский».

В 9 часов 28 минут Язов подписал приказ о приведении вооруженных сил в повышенную боевую готовность.

19 августа люди проснулись в стране, где произошел переворот. Валентин Павлов, который все дни путча подстегивал себя изрядными порциями спиртного, открыл заседание кабинета министров ернически:

— Ну что, мужики, будем сажать или будем расстреливать?

Его предшественник на этом посту Николай Иванович Рыжков когда-то не советовал Горбачеву ставить Павлова председателем Совета министров:

— Я с Валентином работал в Госплане, он был начальником отдела. Он держится, держится, а как поддаст потом — так на несколько дней. Для главы правительства увлекаться этим делом, знаете…

В девять утра Борис Пуго собрал руководящий состав министерства внутренних дел и зачитал документы ГКЧП. После бессонной ночи он был возбужден, говорил, что Горбачев единолично правил страной, ни разу с ним не посоветовался. А в стране творится черт знает что, требуются срочные действия. Пуго отозвал из отпуска своего первого заместителя Бориса Громова. Приказал создать оперативный штаб. Дважды в день штаб должен был информировать ГКЧП о ситуации в стране.

А что же произошло в Крыму? Что делал Горбачев?

18 августа на военном аэродроме Бельбек прилетевшую из Москвы депутацию — по приказу министра обороны Язова — встретил командующий Черноморским флотом адмирал Михаил Николаевич Хронопуло. На автомашинах двинулись в Форос.

Увидев своего непосредственного начальника генерала Плеханова, охрана президентской дачи беспрепятственно пропустила нежданных гостей. Плеханов сразу переподчинил охрану президентской дачи Генералову. Тот приказал отключить все виды связи, перекрыть доступ на президентскую дачу, заблокировать подъезд к резиденции и вертолетную площадку. Из своих людей установил дополнительные посты.

Плеханов и Генералов зашли в комнату начальника личной охраны президента генерала Медведева в гостевом доме. Тот был поражен: накануне он разговаривал с Плехановым, и тот сказал, что прилетит 19 августа, а появился днем раньше.

Плеханов приказал Медведеву:

— Доложи, что к Михаилу Сергеевичу приехала группа товарищей. Просят принять.

Горбачев сидел в теплом халате — его прихватил радикулит — и читал газету.

— А зачем они прибыли? — удивился президент.

— Не знаю, — искренне ответил Медведев.

Михаил Сергеевич задумался. Он сразу понял то, что не мог сообразить его главный охранник: эти люди приехали к нему с ультиматумом, и вообще возможно повторение хрущевской истории — Никиту Сергеевича тоже сняли, когда он отдыхал на юге.

Члены ГКЧП надеялись заставить Горбачева примкнуть к ним и согласиться на введение в стране чрезвычайного положения. Они предложили ему подписать соответствующий указ. Сообщили, что намерены арестовать Ельцина, как только он вернется в Москву.