1993. Расстрел «Белого дома»

А. С. Куликов допустил одну досадную ошибку. Он поторопился поделиться своими первыми воспоминаниями об октябрьских событиях 1993 г. на страницах книги „Москва, осень-93“ еще в 1994 г. [Куликов А.С. Внутренние войска в октябре 1993 года // Москва, осень-93. С. 582–590.] Так мы узнали, что 3 октября около 13.30, проезжая мимо Октябрьской площади, он насчитал на ней около 500 человек, а через ПОЛЧАСА ему стало известно, что на площади собралось 12 тысяч человек. [Там же. С. 582.]

Между тем в 1994 г. Анатолий Сергеевич не только не писал о своей прозорливости, иначе нужно было бы объяснить свое бездействие с 14.00 до 14.30, но и заявлял, что смог понять замысел организаторов митинга только позднее, когда демонстранты подходили к Белому дому. [Куликов А.С. Внутренние войска в октябре 1993 года // Москва, осень-93. С. 582.]

Лгать, оказывается, сложнее, чем убивать. Для этого нужно думать. Это тем более следует подчеркнуть, что замыслы организаторов Всенародного вече, оказывается, не были тайной за семью печатями.

„Как потом выяснилось“, пишет Р. С. Мухамадиев, участники запланированных на 3 октября митингов, „собирались мирными колоннами направиться к зданию Верховного Совета. … ДЕПУТАТАМ ОБ ЭТОМ БЫЛО ИЗВЕСТНО ЗАРАНЕЕ. МОСКВИЧИ ТОЖЕ ЗАГОДЯ ОПОВЕЩЕНЫ ПО ТЕЛЕВИДЕНИЮ И ЧЕРЕЗ МЕСТНЫЕ ГАЗЕТЫ. Следовательно, милиция и органы государственной безопасности имели время принять свои меры. Ничего неожиданного для них не было“. [Мухамадиев Р.С. Крушение. С. 147.]

О том, что это действительно было так, мы узнаем из интервью Алексея Бенедиктова. Оказывается, накануне Всенародного вече „Эхо Москвы“ пригласило к себе В. Г. Уражцева. Выступая в прямом эфире, он не только получил возможность объявить о намеченных митингах, но и открыто призвал москвичей идти к Белому дому. [^ Венедиктов А. Тайное и явное // Кто есть кто. 1995. № 15. 30 августа. (Электронная версия).]

„…Руководству Министерства внутренних дел Российской Федерации и ГУВД Москвы, — отмечается в докладе Комиссии Т. А. Астраханкиной, — было известно не только о санкционированном Моссоветом митинге на Октябрьской площади, но и О ГОТОВИВШЕМСЯ ПОСЛЕ НЕГО НЕСАНКЦИОНИРОВАННОМ ШЕСТВИИ К ДОМУ СОВЕТОВ Российской Федерации“. [События 21сентября — 5октября 1993 года: организаторы, исполнители и жертвы политического противостояния. Доклад Комиссии Государственной думы Федерального Собрания Российской Федерации // Портал „Русское воскресение“.]

Итак, несмотря на то что МВД заранее располагало информацией о планах „организаторов“ „Всенародного вече“, оно начало действовать только около половины третьего. Следовательно, оно сознательно давало событиям выйти за пределы Октябрьской площади.

К тому времени, когда демонстранты подходили к Крымскому мосту, относится следующий радиоразговор, обнародованный А. Черкасовым:

„Омск: „Это мы понимаем, что они к Белому Дому идут. У вас сил очень много, и все они остались без дела“. Памир: „Хорошо…“ Омск: „Давайте быстро на передислокацию. Значит, ориентировочно направляйте силы на Зубовскую площадь…““ Как отмечает А. Черкасов, в 14.30 был отдан приказ о переброске на Зубовскую площадь „400 человек со спецсредствами и вооружением“. Омск: „Подготовить к выезду весь ваш резерв. 400 единиц. 400 единиц, со спецсредствами и со всем вооружением. Значит ИСХОДНЫЙ рубеж — Зубовская площадь… ВЕСТИ ПО САДОВОМУ КОЛЬЦУ“». [Черкасов А. Работая над ошибками // Сайт «Октябрьское восстание 1993 года».]

Из этого явствует, что, во-первых, МВД не собиралось остановить демонстрантов на Крымском мосту и готовилось к их встрече лишь на Зубовской площади, во-вторых, оно не планировало останавливать их и на Зубовской площади, так как направило туда до смешного незначительные силы — всего 400 человек. И это несмотря на то, что, по словам руководителей ГУВД Москвы, у них было «очень много» сил и «все они» оставались «без дела». О том, что руководство МВД не ставило перед собою задачи остановить демонстрантов, свидетельствует и команда «Омска»: «ВЕСТИ» демонстрантов от Зубовской площади «по Садовому кольцу».

Между тем демонстранты уже подходили к Крымскому мосту. Показательно, что только в этот момент было приказано блокировать его. «На наших глазах, — вспоминает очевидец, — его перекрывает стена омоновских щитов». [Озеров В. Черный октябрь // Мысль. 1993. № 21–22 (42–43). С 5.] Как будто бы этого нельзя было сделать раньше.