1993. Расстрел «Белого дома»

А между тем захват Останкино сторонниками парламента означал для Кремля потерю контроля не только над АСК-1 и АСК-3, но и над телевышкой, без которой созданная на Шаболовке запасная телестудия не имела никакого смысла.

Следовательно, О. М. Попцов с самого начала знал, что никто покушаться на останкинскую телебашню не будет. Но тогда предпринимаемые им меры «предосторожности» свидетельствуют, что Кремль уже в сентябре начал готовиться к останкинской провокации.

КАК ПРОВОЦИРОВАЛИ МЯТЕЖ

Характеризуя обстановку в Москве вечером 3 октября, В. Л. Шейнис пишет: «Улицы и площади Москвы на несколько часов оказались под ударами погромщиков. И если они не натворили больших бед, то только потому, что на стороне оппозиции СРАЖАЛИСЬ не столь уж многочисленные отряды волонтеров». [Шейнис В.JI. Взлет и падение парламента. Т. II. С. 557.]

О том, что 3 октября 1993 г. в Москве «начался» «мятеж», пишет Олег Мороз, автор книги «Хроника либеральной революции». [Мороз О. Хроника либеральной революции. С. 588.] Однако весь мятеж под его пером сводится только к прорыву блокады Белого дома, захвату мэрии и неудачному походу на Останкино. [Моро з О. Хроника либеральной революции. С. 588–607.]

О том, что «2–3 октября Ельцин столкнулся с тщательно спланированным заговором», пишет С. Чарный. [Чарный С. Тайны октября 1993 г. С. 159.] Как и О. Мороз, он тоже концентрирует свое внимание на прорыве блокады, захвате мэрии и походе на Останкино[Там же. С. 153–188.], но, кроме этого, упоминает попытку захватить Министерство обороны, ИТАР-ТАСС, «здания Краснопресненского УВД и Тимирязевского телефонного узла». [Там же. С. 189–190.]

А ведь были и другие подобные же «попытки», которые так хорошо вписываются в версию «мятежа». Почему же ее сторонники предпочитают обходить их стороной?

Чтобы понять это, необходимо вспомнить, что еще днем 3 октября с Октябрьской площади в Белый дом было передано предупреждение о запланированных провокациях и названо семь объектов, где сторонников парламента уже ждали.

В связи с этим обращает на себя внимания заявление И. В. Константинова, которое он сделал перед тем, как отправиться в Останкино: «Мы, — сказал он, — возьмем все правительственные здания и установим свою власть в России». [Век XX и мир. 1993 № 7-12. [№ 7-12]. Хроника текущих событий. С. 224.]

На мой вопрос, помнит ли он это заявление, Илья Владиславович ответил: «Нет», но тут же уточнил, что вполне мог его сделать, поскольку в разговоре с и. о. президента, который состоялся у него перед отъездом в Останкино в одном из коридоров Белого дома, А. В. Руцкой заявил, что уже начато формирование отрядов, чтобы в ближайшее время восстановить в Москве законную власть. [Запись беседы с И. В. Константиновым Москва. 3 октября 2006 г. // Архив автора. ] Когда и кем было принято такое решение, выяснить пока не удалось. Однако, как свидетельствуют кадры кинохроники, когда у Белого дома начался митинг, призыв к формированию отрядов прозвучал не только из уст А. В. Руцкого, но и из уст В. А. Ачалова. [Кинохроника // Архив Б. В. Тарасова] Это дает основание утверждать, что решение о восстановлении в столице законной власти было принято к началу митинга. А поскольку маловероятно, чтобы это произошло в те 15 минут, которые разделяют прорыв блокады и начало митинга, то есть между 15.30 и 15.45, получается, что подобное решение существовало уже к моменту деблокирования Белого дома.

Картина того, как развивались события на Краснопресненской набережной вечером 3 октября, до сих пор не восстановлена.

Передавая настроения, царившие здесь после того, как A. М. Макашов с небольшой группой сторонников парламента отправился в Останкино, Р. С. Мухамадиев вспоминает: «Вначале, считая минуты, ждали вестей из Останкино». И хотя никаких оснований рассчитывать на успех не было, люди «ожидали радостных вестей». [Мухамадиев Р.С. На раскаленной сковороде. М., 1997. С. 183 (электронный вариант)]

Прошло совсем немного времени, и они появились. Не ранее 17.00 — не позднее 18.00, то есть примерно тогда же, когда Б. Н. Ельцин «узнал» о стрельбе в Останкино и бросился в Кремль, а О. М. Попцов, «встревоженный» этой же информацией, срочно пригласил на Шаболовку Ю. М. Лужкова и С. А. Филатова, в Белом доме появилось известие о том, что Останкино пало.

Кто же принес его?

И. Иванов утверждает, что В. П. Баранников[Иванов И. Анафема. С. 188.]. Данный факт признает и Руслан Имранович: «Сообщение о взятии… „Останкино“, — пишет он, — я получил от Баранникова В. П. у себя в кабинете». [Хасбулатов Р.И. Великая российская трагедия. Т. 2. С. 104–105.]