1993. Расстрел «Белого дома»

„Появляются санитары „скорой помощи“ и уносят раненых, — вспоминает А. Залесский далее. — Один с легким ранением ноги упорно отказывается уходить: „Я останусь здесь до конца, у меня автомат есть!“ Но, кажется, его все-таки уговорили уехать. Один из наших врачей тоже уезжает со „скорой помощью“. Владимир Георгиевич остается: он собирается идти по этажам искать раненых, которым еще не оказана помощь. „Ну, долгие проводы — лишние слезы“, — говорит он. Коллеги обнимаются. Хочу заставить себя остаться с Владимиром Георгиевичем, но не хватает мужества. Впереди долгая ночь. В темных коридорах, вероятнее всего, будут добивать тех, кто остался. Я медлю, скрываюсь в медпункте, надеясь, что, когда наши будут уходить, я останусь незамеченным и потом буду помогать доктору. Некоторое время пережидаю, но затем не выдерживаю и выхожу в коридор“. [Там же. С. 218–219.]

„Вдруг, — пишет А. Залесский далее, — окрик: „Стоять! Руки на затылок!“ Оборачиваюсь и впервые близко вижу врагов: они в пятнистой форме (камуфляж), в шлемах с забралом из оргстекла и с какими-то странными ружьями в руках. Выстраивают нас в коридоре и проверяют комнаты. Один из них говорит: „Батюшку не трогать“, и тут я соображаю, что это не враги, а группа „Альфа“, взявшаяся нас вывести. Батюшка сообщает, что всех будет около ста шестидесяти человек: русские и иностранные журналисты, обслуга и несколько депутатов. Нас ведут по коридору. Встречаюсь с Владимиром Георгиевичем, который идет нам навстречу. Значит, остается. А я?… Не решаюсь смотреть ему в глаза, а только пожимаю ему руку и тихо говорю: „До свидания!“ За короткое время я успел полюбить этого человека, который сейчас уходит все дальше, уходит на подвиг, уходит, может быть, в вечность“. [Там же. С. 219.]

В 16.50 „Альфа“ подогнала к Белому дому автобусы. Осажденных начали выводить на улицу[„Альфа“ и „Вымпел“ выполняли специальную задачу при штурме Белого дома // Труд. 1993. 9 октября] Как явствует из воспоминаний, капитулировавших выводили из Белого дома через три подъезда: первый — центральный, четырнадцатый и двадцатый. Некоторые уходили через подземные коммуникации.

„Министр безопасности Голушко, — пишет А. В. Коржаков, — получил орден „За личное мужество“, хотя поставленную задачу — перекрыть подземные коммуникации, соединяющие Белый дом с другими зданиями, не выполнил“, между тем „схема коммуникаций у МБ была“. [Коржаков А.В. Борис Ельцин: от рассвета до заката С. 175]

Когда А. В. Коржаков писал эти слова, он, видимо, не подумал. Может быть, Н. М. Голушко и дали орден за то, что он не перекрыл подземные коммуникации.

По свидетельству А. В. Руцкого, именно через подвалы, „о которых никто, кроме работников спецслужб, знать не мог“, с оружием в руках ушли из Белого дома баркашовцы члены Союза офицеров. [Дейч М. 10 лет спустя: 93-й год // Московский комсомолец 2003. 3 октября (интервью А. В. Руцкого). ] На мою просьбу прокомментировать эти слова Ю. Н. Нехорошее, сказал, что члены Союза офицеров уходили из Белого дома по-разному, одни действительно через подземные коммуникации, другие — вместе со всеми. [Запись беседы с Ю. Н. Нехорошевым. Москва. 25 августа 2006 г // Архив автора.]

Одним из тех, кто выходил через 20-й подъезд был А. Залесский. „Спускаемся по лестнице в вестибюль ДВАДЦАТОГО подъезда, — вспоминает он. — Его не узнать: мебель перевернута, на стенах следы от пуль, на полу осколки стекла. Предлагают нам сесть на пол и поодиночке не выходить на улицу — там еще стреляют. Полчаса ждем. Наконец бойцы „Альфы“ приводят еще каких-то людей с шестого этажа, и вот мы на улице. Тепло, как летом. Напротив БТР с задранным кверху стволом пулемета и цепь автоматчиков в касках и бронежилетах. Дула автоматов тоже направлены вверх. У Горбатого моста небольшая толпа. Нас проводят сквозь нее“. [Залесский А. Конец Дома Советов (воспоминания очевидца) // Наш современник. 2003 № 9. С. 219.]

Дальше, судя по воспоминаниям А. Залесского, их направили на Конюшковскую улицу. „Проходим мимо стены американского посольства и стадиона. Еще одна цепочка: на этот раз милиция. И перед зоопарком еще одна. Оборачиваюсь, чтобы взглянуть на Дом, — он хорошо виден в розоватых лучах заходящего солнца. Центральная его часть горит, из окон с обеих сторон на уровне двенадцатого-четырнадцатого этажей — огромные крылья огня… Только теперь замечаю, что вокруг Дома Советов опять идет стрельба… Как быстро русский человек ко всему привыкает! Смотрю на часы: около шести вечера. Бабка у дверей магазина возмущается: „Ельцин и Хасбулатов ссорятся, а сколько людей положили!““. [Там же.]

По одной версии, баркашовцы уходили из Белого дома через подземные коммуникации. [Дейч М. 10 лет спустя: 93-й год // Московский комсомолец 2003. 3 октября (интервью А. В. Руцкого); Макаров Д. „Ельцин и Руцкой напились, ну и отчудили“ // Аргументы и факты. 2002. 2 октября. ] По другой версии, всех их арестовали и расстреляли. [Варки Т. Баркашовцы расстреляны? // Общая газета. 1993. № 13/15. 15–21 октября.]

Как же было на самом деле?