1993. Расстрел «Белого дома»

Мне было стыдно и за себя, потому что к творчеству многих, подписавших это обращение, особенно это касается В. Быкова и Б. Окуджавы, я до этого относился с уважением. И даже сейчас у меня не укладывается в сознании, как они могли поставить свои подписи под таким документом?[Скажите мне, о чем коллективное письмо, и я скажу вам, кто его подписал // Известия. 1993. 24 ноября. О некоторых деталях появления этого письма см… Еще раз о коллективных письмах. И об отношении „Известий“ к мнениям, которые газета не приемлет// Известия. 1993. 17 декабря.]

И уж кто не удивил меня в этом отношении, так это лауреат Нобелевской премии А. И. Солженицын. Он тоже поспешил выразить свое удовлетворение по поводу расстрела парламента и присягнуть на верность экс-президенту[Островский А.В. Солженицын: прощание с мифом. М., 2004. С 416–417.].

Своим авторитетом все они не только оправдали пролитую кровь, не только помогли оболгать погибших, но и благословили преступников на дальнейшее беззаконие.

А ведь жертвами этого беззакония стали и их коллеги. В том числе совершенно далекие от парламентской оппозиции. „За две недели противостояния пострадали 64 журналиста, 7 журналистов погибло“. [Шурыгин В. Отморозки // Завтра. 2003. 8 октября.]

5 октября, сразу же после расстрела парламента, Б. Н. Ельцин заявил С. А. Филатову о своем намерении распустить Конституционный суд. Сергей Александрович выступил против этого и предложил компромиссный вариант. [Филатов С.А. Совершенно несекретно. С. 321–322.]

По поручению Б. Н. Ельцина С. А. Филатов позвонил в Конституционный суд и заявил, что единственный способ не допустить его роспуска — это уход В. Зорькина в отставку с поста председателя. Четверо судей из двенадцати (Э. Аметистов[До избрания в Конституционный суд Э. Аметистов работал в Московском отделении Фонда Сороса {Малахитов В. „Хозблок“ // Новая ежедневная газета. 1993. 13 октября). ], Н. Витрук, Т. Морщакова и В. Олейник) поддержали это предложение, остальные, за исключением судьи А. Кононова, который отсутствовал по болезни, решительно выступили против такого бесцеремонного шантажа. [Остапчук А. кризис: внешний или внутренний? Решит ли его отставка Валерия Зорькина? // Независимая газета. 1993. 7 октября.]

Тогда, пишет С. А. Филатов, он позвонил самому В. Д. Зорькину и повторил свое предложение подать в отставку. Первоначально, отмечает Сергей Александрович, „Валерий Дмитриевич ответил, что в отставку не собирается, мотивируя, что судьи против такого решения. Однако через несколько дней мне привезли его заявление“. [Филатов С. А. Совершенно несекретно. С. 323.]

О том, что произошло в эти „несколько дней“, бывший глава президентской администрации умалчивает. И неудивительно. После упомянутого телефонного разговора Сергей Александрович посетил Конституционный суд и сформулировал ультиматум более жестко: или В. Зорькин подает в отставку, или „на него будет заведено уголовное дело по обвинению в „создании правовой базы для экстремистских действий Руцкого и Хасбулатова““. На следующий день у В. Зорькина начался гипертонический приступ, и он подал заявление об отставке с поста председателя. [Остапнук А. Президент сказал, что его беспокоит „моя дружба с Хасбулатовым“. Валерий Зорькин о ситуации в Конституционном суде // Независимая газета. 1993. 12 ноября.]

7 октября вечером Б. Н. Ельцин издал указ „О Конституционном Суде Российской Федерации“, в котором говорилось: „Констатировать невозможность деятельности Конституционного Суда Российской Федерации в неполном составе и не созывать его заседания до принятия новой Конституции Российской Федерации“. [Собрание Актов Президента и Правительства Российской Федерации. 1993. № 41. С. 4303–4304]

По сути дела это означало приостановку деятельности Конституционного суда, на что никто не имеет права.

Поставив на место Конституционный суд, 9 октября Б. Н. Ельцин подписал указ „О реформировании представительных органов власти и органов местного самоуправления Российской Федерации“. На основании это указа тоже совершенно беззаконно были ликвидированы Советы всех уровней. [Исаков В.Б. Госпереворот. С. 414.]

Подобным же „демократическим“ образом была осуществлена смена руководства ФНПР. „Кажется, 5-го“, сказал в беседе со мной И. Е. Клочков, к нему пришла группа председателей ЦК отраслевых профсоюзов и заявила, что спасти ФНПР от разгрома может только смена руководства. На следующий день с таким же „предложением“ к нему пожаловал М. В. Шмаков. 14 октября 1993 г. состоялся XVII Пленум Исполкома ФНПР, на котором И. Е. Клочков вынужден был заявить об отставке. Его преемником стал М. В. Шмаков. [Запись беседы с И. Е. Клочковым. Москва. 19 июня 2006 г. // Архив автора]

Чтобы окончательно было понятно, какие перемены произошли во власти, 6 октября Б. Н. Ельцин снял почетный караул у Мавзолея В. И. Ленина. [Исаков В.Б. Госпереворот. С 414.]