1994. Возможное прошлое

Новые члены «регентского совета» при больном президенте России были прагматиками. И Шушкевич превратился в серьезную помеху: его протекционистская политика препятствовала свободному проникновению российского капитала. Приватизация в Беларуси шла, но приоритет отдавался европейским инвесторам.

И российский рынок начал постепенно «схлопываться» для белорусских товаров. Не имея возможности купить пакеты акций интересующих ее олигархов белорусских предприятий, Россия начала строить аналогичные предприятия. Причем правительство страны давало тем, кто строил такие заводы, серьезные налоговые льготы.

В Беларуси начался кризис перепроизводства. Крупные предприятия, которые приходилось сохранять государственными, чтобы избежать резкого роста безработицы, лишились традиционного рынка. Новые рынки освоить не успели. Правительство рассчитывало на западные кредиты, однако их не хватало.

На очередной сессии (это должно было бы произойти в конце 1998 года) вопрос об отставке правительства Станислава Богданкевича был внесен в повестку дня — и получил поддержку большинства. Вмешательство президента и его попытка защитить потерявшего популярность премьер-министра оказались безуспешными. Неожиданно сблокировавшиеся Партия Народного Согласия и Партия коммунистов Беларуси сумели отправить Богданкевича и «профессорский кабинет министров» в отставку.

Кризис. «Шушкевич.Бай»

Единственной крупной депутатской фракцией, которая заявила о неприемлемости «путча», была фракция Белорусского Народного Фронта. Ее лидер Зенон Пазьняк понимал, что в этой политической ситуации падение Шушкевича ничего ему не даст. Напротив, БНФ рискует потерять значительно больше, чем приобрести. Пазьняк призвал людей выйти на улицы.

Но у Беларуси уже было новое правительство. Правящая парламентская коалиция вынудила Шушкевича передать пост премьер-министра лидеру «соглашателей» Геннадию Карпенко, за что ему и позволили сохранить в должности министра внутренних дел Владимира Егорова.

Это было ошибкой президента: опытный аппаратчик Егоров готов был поддерживать президента, но вовсе не тогда, когда его популярность очевидно падала. Он уже проходил когда-то через отставку (вместе с тем же Шушкевичем), и второй раз ему лишаться портфеля вряд ли хотелось бы. И митинги, проходившие под лозунгами свержения нового кабинета министров, были разогнаны. Не жестоко, но жестко.

Шушкевич оказался в ситуации, когда ему пришлось бы взять на себя ответственность за разгон мирных акций протеста. Отправить Егорова в отставку без согласия Верховного Совета он не мог. Тогда он начал угрожать досрочным роспуском парламента. Это заявление вызвало смех в Овальном зале.

У Шушкевича оставался последний козырь. Он декларировал свою готовность к досрочным выборам. И это заявление неожиданно нашло поддержку в обществе. Тем более, что до очередных выборов и так оставалось менее года.

…Новый президент Беларуси, которым неожиданно для всех избрали коммуниста Сергея Калякина, начал с подписания указа об обеспечении бывшего главы государства. Вероятно, подписав указ, он с облегчением положил ручку на стол и сказал присутствующим:

– Поработал человек. Заслужил…

Первый визит второго президента Беларуси состоялся в Москву.

...ДУБКО

В 1994 году в той Беларуси, которую знал я, были четыре Александра Иосифовича. Вице-премьер по аграрным вопросам Бокач, директор БелаПАН Липай, секретарь ЦК Союза молодежи Федута и Герой Социалистического труда, председатель Союза колхозов СССР, председатель правления колхоза-миллионера «Прогресс» Дубко.

Из всех четверых Александров Иосифовичей именно Дубко был самым знаменитым. Его белорусские аграрии и решили выдвигать кандидатом в президенты Республики Беларусь. Вместо карьеры губернатора Гродненской области, которую пришлось ему сделать при Лукашенко, Дубко мог управлять всей Беларусью – правда, не как совхозом, что сделал Лукашенко, а именно как колхозом. Колхозом-миллионером.

Правление Республики Беларусь

Колхоз отличается от совхоза прежде всего тем, что колхозники, пусть формально, но – пайщики. У них есть законное право на часть собственности. Дубко это хорошо понимал, как понимали и другие председатели, сумевшие вовремя перестроиться на рыночный лад.

У Дубко и в мыслях не могло быть, что вся страна может управляться им единолично и принадлежать ему. Поэтому власть при нем строилась бы в точности как строится правление колхоза. Коллективное управление с участием бригадиров (губернаторов) и ведущих специалистов (отраслевых министров). Президенту принадлежит решающий голос, но на то он и умный руководитель, чтобы не ломать через колено, а прислушиваться к здравым советам.

Формально принадлежа к Аграрной партии, Александр Иосифович знал, что из нее правящей партии, по образу и подобию КПСС, в стране с развитой промышленностью не получится. Поэтому все поползновения однопартийцев на данную роль (если, конечно, они в принципе были у председателя партии Семена Шарецкого) Дубко отмел сразу.