1надцать (сборник)

Далее шло колоритное разнообразие загадочных персонажей, так и не освоивших нехитрое искусство быть женщиной, в том смысле, в котором неизбежен доморощенный хэппи-энд под крики «горько», танцы и положенный в таких случаях мордобой. Здесь размещали фото в свадебных платьях с отпиленными бывшими, предпочитали естественный голубоватый цвет лица, фотографировались с синяками, явно искусственного происхождения, во взглядах периодически читался сдавленный обстоятельствами крик о помощи. В этой категории было все: демонстрация увядающей плоти, отсутствие косметики – не только на лице модели, но и в мировом пространстве вообще, – компании странных мужиков с подписью «мои братишки» и много того, о чем стараешься забыть сразу, дабы не разочароваться окончательно в необходимости связи человека с человеком. В верхних слоях этого, обложенного сервисами и платежными системами виртуального водоема, естественным образом обитали гламурные самки – эдакие паразитирующие на мужской похоти хищницы. Здесь было много селфи, фитнеса, силикона и, как следствие, у каждой свое культивируемое мужеское стадо. Отдельно и вполне себе честно появлялись и гасли уничтожаемые модераторами анкеты проституток. Эти выставляли себя на манер обитательниц улицы Красных Фонарей и сразу обозначали условия и тарифы.

Между самками, простушками и проститутками располагалось пространство вариантов, где можно было попытаться найти ту, которая по неопытности, уму или природной брезгливости не примкнула ни к тем, ни к другим, ни к третьим.

Напоследок я открыл раздел присланных сообщений. Третье было от Насти. «Мне кажется, мы с вами похожи, – писала она, – будете здесь, отзовитесь».

* * *

С самого начала она повела себя неправильно. Сразу поверила в мое респондентское сочинение и тут же отозвалась – «чтобы не потеряться». Ее наивная откровенность и естественная природная привлекательность оказались сильнее моего луженого цинизма. Я думал о ней весь следующий день. Вернее, не то чтобы думал – думать было не о чем, – она как бы присутствовала в окружающем пространстве. И это присутствие каким-то странным образом делало бессмысленным дальнейшее мое пребывание в «Мамбе».

Вечерняя проповедь шефа по случаю отбытия в Эмираты не показалась тупым упражнением в риторике только потому, что давала возможность все обдумать. Вернувшись за компьютер, я открыл ее анкету – она была в сети – кликнул на кнопку и напечатал в открывшемся чате: «Привет. Как насчет кофе?» Ответ появился тут же: «Да». И через минуту: «В 18.30 на Смоленской, у «Джон Булл Паба». Удобно?» Мне было удобно.

На Смоленке я был за полчаса до условленного времени. Припарковался у пассажа, нырнул в переход, вынырнул, зашел в паб, сел за столик у окна и увидел ее. Она стояла за стеклом, на площади перед выходом из метро, похожая на большинство своих фотографий. На ней была белая футболка с Бобом Марли и те самые дырявые голубые джинсы, в которых она была на фото из Амстердама. На запястье левой руки вместо ожидаемой фенечки переливались тонкие кольца серебряного браслета. Я смотрел, как она говорит по телефону, блуждает взглядом среди прохожих, высматривая меня, поправляет волосы, и думал, что ее имя ей не подходит. Никак, ни с какой стороны. Она должна была быть Ленкой, Люськой, Аленкой, но не Настей. Настя, Анастасия должна была быть – или стать в итоге – шатенкой с тонкими щиколотками и миндалевидными глазами, такая породистая дрель с потенциальным титулом в багаже. А эта была – воздушный шарик. Без царя в светловолосой голове. Так мне тогда показалось.

Будто почувствовав мой долгий взгляд, она обернулась и увидела меня. Секунды три мы смотрели друг на друга, она – сверяя оригинал со мной воображаемым, а я – наблюдая этот трогательный процесс. Наконец, она растянула губы в неуверенной улыбке, ткнула пальцем в мою сторону, улыбнулась шире, веселее, я понял, что опознан, и помахал ей рукой. Она кивнула и тут же пропала из виду. Я подумал, что она забавная и вечер, как минимум, обещает быть нескучным.

– К вам можно?

Я оглянулся. Она уже была рядом, смотрела на меня, улыбаясь, открытая, красивая, успевшая поймать ресницами несколько капель неожиданного вечернего дождя.

– Да, пожалуйста, – ответил я.

– Спасибо! Я Настя, а вы Андрей?

– Я… Андрей.

– Очприятно, Андрей.

– И мне, – улыбнулся я, – не разделите ли со мной трапезу?

– Отчего же не разделить? – она уселась напротив и, не сводя с меня глаз, подняла руку, подавая знак проходящему мимо официанту. – Можно меню?.. Вы, однако, рано. Пришли посмотреть на меня заранее?

– Вы, я вижу, тоже не припозднились, –  улыбнулся я, глядя, как она мгновенно увлеклась цветными картинками в поданной ей карте вин. – А что было бы, если б я вам не понравился?

Она рассмеялась:

– Сделала бы вид, что не узнала, и быстренько бы смылась.

К нам подошла высокая красивая азиатка и спросила, готовы ли мы сделать заказ.

– Мне, пожалуйста, креветок с рисом и большой стакан томатного сока, – сказал я.

– Мне то же самое, – сказала Настя, закрывая и протягивая азиатке меню.