1Q84. Книга 3. октябрь-декабрь

На десятый день (кажется, на десятый, но я в этом не уверен) наконец-то появились упомянутые ранее два человека. По сравнению с предыдущим визитом, Лысый казался немного похудевшим, а потому его лицо было еще более скуластым. Его холодные глаза теперь казались налитыми кровью. Как и прежде, он сел на складной стул, который сам принес, по ту сторону столика напротив Комацу. Лысый долго молчал, уставившись на него красными глазами.

Вид Хвостатого ничуть не изменился. Как и в прошлый раз, он так же стоял, вытянувшись, перед дверью и не отводил своих безразличных глаз от воображаемой точки пространства. Оба были в черных брюках и белых рубашках. Возможно, такой была их униформа.

— Ну что же, поведем дальше наш предыдущий разговор, — наконец открыл рот Лысый. — Разговор о том, как мы поступим с вами.

Комацу кивнул.

— В том числе и о способе, который трудно назвать приятным для обеих сторон.

— У вас, как видно, прекрасная память, — сказал Лысый. — Это правда. В поле зрения замаячил и неприятный конец.

Комацу молчал. А Лысый продолжал:

— И это вполне логично. Конечно, они не хотели бы, если бы могли, идти на крайние меры. Ведь если бы вы теперь у нас неожиданно пропали, то снова могла бы возникнуть сложная ситуация. Как и тогда, когда исчезла Эрико Фукада. Возможно, в таком случае по вам не тосковало бы много людей, но ведь ваше мастерство как редактора высоко ценится, и в издательской отрасли вы, кажется, заметная личность. Да и жена, с которой вы расстались, жаловалась бы на неуплату ежемесячных алиментов. И вот это они не могли бы назвать благоприятным развитием событий.

Сухо откашлявшись, Комацу проглотил слюну.

— Они не собираются вас лично критиковать и наказывать. Они понимают, что, выдавая в печать повесть «Воздушный кокон», вы не собирались нападать на определенную религиозную организацию. Сначала вы даже не знали о связи между «Воздушным коконом» и этой организацией. Вы затеяли эту аферу, чтобы развлечься и удовлетворить свои амбиции. Но вскоре она позволила вам заработать немалые деньги. Ибо простому служащему платить алименты бывшей жене на воспитание детей, ой как нелегко. В свой план вы втянули и Тэнго Кавану, начинающего писателя, учителя подготовительной школы, неосведомленного о всех его деталях. Сам план был забавным трюком, но выбранное произведение и соучастник оказались неудачными. Ваше дело набрало больший размах, чем вы первоначально планировали. Вы были похожи на гражданских лиц, что забрели на передовую линию и оказались на минном поле. Не могли ни двигаться вперед, ни отступать назад. Разве это не правда, господин Комацу?

— Может быть, — неопределенно ответил Комацу.

— Кажется, вы все еще хорошо не понимаете во что ввязались. — глядя на Комацу, сказал Лысый и едва заметно прищурился. — Иначе не говорили бы так, будто речь идет о совсем другом человеке. Попробую объяснить вам ситуацию. Вы действительно оказались посреди минного поля.

Комацу молча кивнул.

Лысый снова закрыл глаза и через секунд десять снова открыл их.

— В таком положении вы, конечно, чувствуете себя плохо, но и у них также возникли сложные проблемы.

Набравшись смелости, Комацу спросил:

— Можно у вас спросить об одной вещи?

— Если смогу ответить.

— Изданием «Воздушного кокона» мы нанесли некоторые небольшие хлопоты этой религиозной организации. Вы это хотите сказать?

— Некоторые? Небольшие? — Наоборот! — ответил Лысый. Его лицо немного исказилось. — Вещий голос перестал к ним доноситься. Вы понимаете, что это значит?

— Нет, не понимаю, — сухо ответил Комацу.

— Хорошо. Я также не могу конкретно всего объяснить. В конце концов, и вам лучше этого не знать. Вещий голос перестал к ним доноситься. Больше ничего я сейчас не могу сказать. — Лысый сделал короткую паузу. — И эта беда возникла вследствие обнародования в печатном виде повести «Воздушный кокон».

— Эрико Фукада и Эбисуно-сенсей предполагали, что выход в свет «Воздушного кокона» приведет к такой «беде»? — спросил Комацу.

Лысый кивнул головой.

— Нет, Эбисуно-сэнсэй, наверное, этого не знал. А что думала Эрико Фукада, неизвестно. Можно предположить, что этот поступок не был преднамеренным. А если и был, то само намерение ей не принадлежало.

— Люди считают «Воздушный кокон» обычным фантастическим рассказом, — сказал Комацу. — Невинной фантазией, которую написала ученица средней школы высшей ступени. И действительно немало критиков высказали мнение, что это просто сюрреалистическое повествование. Никто и не подозревает, что в нем, возможно, раскрыта какая-то важная тайна или конкретная информация.

— Пожалуй, вы правы, — согласился Лысый. — Почти никто из читателей такого не заметил. Однако проблема не в этом. А в том, что тайну нельзя разглашать ни в какой форме.

Хвостатый, неизменно стоя перед дверью, теперь уставился на стену так, словно рассматривал за ней то, чего никто другой не мог видеть.

— Они хотят одного — возвращения голоса, — тщательно подбирая слова, сказал Лысый. — Подземный источник еще не высох. Просто он углубился в неведомое место. Возродить его чрезвычайно трудно, но возможно.