1Q84. Книга 3. октябрь-декабрь

В комнате не было часов, которые бы отмеряли время. Возможно, с тех пор, как Лысый и Хвостатый ушли, прошел час. Если бы в комнате кто-то оставался, то он, наверное, испугался бы, увидев, как неожиданно рот Усикавы зашевелился. Такое страшное событие выходило за пределы здравого смысла. Ведь, конечно же, Усикава уже был мертв, а его останки полностью застыли от холода. Однако его рот, мелко задрожав, шевельнулся и потом, со скрипом, открылся.

Посторонний человек подумал бы, что, скорее всего, Усикава начинает что-то рассказывать. Хочет сообщить живым какую-то важную информацию, известную только мертвым. Этот человек, испугавшись, проглотил бы слюну и обязательно стал бы ждать, что же будет дальше. Было бы страшно, но интересно, какую такую тайну ему собираются сейчас открыть?

Но из раскрытого рта Усикавы не вылетел ни один звук. Из него молча, затаив дыхание, вылезло шестеро LittlePeople, сантиметров пять высотой. Они, в маленьких одеждах, шли по языку, поросшему зеленым мхом, переступали через грязные кривые зубы и один за другим выходили наружу. Как шахтеры, что вечером, после работы, возвращаются на землю. Но и лицо, и одежда LittlePeople были чистыми, без каких-то грязных пятен. В этом они не имели ничего общего с людьми.

Когда шестеро LittlePeople вылезли изо рта и спустились на столы под останками Усикавы, то встряхнулись всем своим телом и постепенно начали увеличиваться. Они могли так делать в соответствии со своими потребностями. Но их рост не превышало одного метра. И не мог быть меньшим, чем три сантиметра. Когда их рост достиг шестидесяти-семидесяти сантиметров, они перестали сотрясаться телом и поочередно спустились на пол. Лица LittlePeople не выражали ничего. Но и не были похоже на маски. У них были обыкновенные лица. В целом, такие же, как у вас, у меня, но чуть меньше. Просто сейчас им не надо было своими лицами ничего выражать.

Как видно, они особенно не спешили, но и не медлили. У них было как раз столько времени, сколько нужно было для выполнения их работы. Не много и не мало. Все шестеро, без посторонней команды, спокойно сели сплошным кольцом, с диаметром в два метра, на полу.

Затем один из них, молча подняв руку, вытащил из воздуха тонкую нить, длиной сантиметров пятнадцать, прозрачную, с кремовым оттенком на белом фоне, и положил ее на пол. Второй сделал точно так же. Следующие три повторили такие же действия. И только последний, шестой, повел себя по-другому. Вышел из круга, поднялся на стол и вырвал с треском один волосок из кудрявой шевелюры на сплюснутый голове Усикавы. Она заменила ему нить из воздуха. Первый из LittlePeople привычным движением своих рук сплел вместе пять нитей с воздуха и волосок Усикавы.

Таким способом шестеро LittlePeople создавали новый воздушный кокон. На этот раз все молчали. И хором ничего не выкрикивали.

Молча извлекали из воздуха нити, вырывали волосы с головы Усикавы и в стабильном, размеренном ритме быстро выплетали воздушный кокон. Даже в очень холодной комнате не было видно, как они выдыхают изо рта пар. Посторонний человек, наверное, удивился бы. А может, он на это не обратил бы внимания, потому что вокруг было и так слишком много странного.

Хотя LittlePeople упорно, неутомимо работали, но за одну ночь они, конечно, не могли сплести полный кокон. Для этого нужно было как минимум трое суток. Но они не спешили. Так как знали, что до того момента, как останки Усикавы отойдут от холода и их засунут в печь, пройдет двое суток. А за двое суток работу удастся закончить. Требуемое для этого время они имели. Поэтому не переутомлялись.

Усикава лежал на столах под бледным лунным светом. С широко открытым ртом и открытыми глазами, которые прикрывал кусок ткани. В его последнем взгляде застыл дом, купленный в Тюоринкани, и песик, что игриво бегал по маленькому газону.

И часть его души сейчас превращалась в воздушный кокон.

Глава 29. Аомамэ Второй раз руки друг друга не отпустим

— Тэнго, открой глаза, — прошептала Аомамэ.

Тэнго открыл глаза. Время снова пришло в движение.

— Луна видна, — сказала она.

Тэнго поднял голову и посмотрел на небо. Именно тогда, в разрыве облака, над голыми ветвями дзельква, показались две Луны — большая желтая и маленькая, деформированная, зеленая. Мадза и доота. Край облака, который только что пронесся над ними, продемонстрировал им легкий смешанный окрас. Как будто кто-то ненароком брызнул на подол юбочки краской.