2+2

Только тогда я заметила у ног гостьи металлический чемоданчик, как оказалось, полный косметики.

И, чтобы не думала прежде о Данилове, как только увидела все эти тюбики, кисточки и палитры, замерла от восторга. Женщина, кажется, проснулась, как Никита и обещал. А еще через двадцать пять минут в моем сожителе проснулся восторженный мужчина. Честное слово, за тот взгляд, которым он встретил нас в прихожей, можно было вытерпеть многое.

– Волшебно! – сразу сказал Данилов, уже надевший потрясающе сидящий на нем костюм. – Я знал, что ты красавица, но теперь… Никс, слов нет. Просто вау.

Чтобы скрыть смущение, пришлось передернуть плечами и резковато сказать:

– Это всего лишь косметика! Да и Кейт – отличный мастер. Сегодня же вечером я умоюсь и стану прежней, а это все маскарад на один раз.

Я говорила на английском, чтобы новая знакомая не чувствовала себя неловко, слушая разговор на чужом языке.

– Твоя девушка невероятно красивая, – дослушав меня, с улыбкой произнесла Кейт. – И совсем не привыкшая к комплиментам. Это твое упущение. Пока! Хорошо вам погулять.

Я хотела объяснить, что не встречаюсь с Даниловым, но он лишь отмахнулся и рассыпался в благодарностях, не позволяя вставить и слова. Только проводив девушку, снова посмотрел на часы и, повернувшись, сообщил:

– Наш выход! Такси у входа, Никс. И, знаешь, сегодня все, кто увидит нас вместе, будут мне завидовать. Они же не знают, что дело лишь в косметике.

Он засмеялся, протягивая мне руку.

А я все-таки покраснела, не зная, что еще ответить. Все же Данилов непревзойденный мастер в сложном деле: “Оскорби так, словно похвалил”. Но сейчас было не до выяснения отношений и лексических танцев вокруг истины.

Впрочем, в остальном он играл в джентльмена. Открывал двери, с галантным поклоном пропускал вперед, стараясь язвить по минимуму, и вообще был умницей, не похожим на себя прежнего.

Спустя несколько минут такси уже несло нас по ярко освещенным улицам навстречу неизвестности.

Я покосилась на Данилова. Судя по сумрачной складке между бровей и слегка кривящемуся уголку красивого рта, парень размышлял о чем-то не особо приятном.

Я тихо, почти неслышно вздохнула и отвернулась к окну. А из отражения на меня вновь огромными влажными глазами посмотрела незнакомка. Это было так странно…

Но, наверное, полезно. Всякой девушке полезно видеть, насколько восхитительной она может быть.

Кейти постаралась на славу и даже мне немного объяснила, как и что нужно делать, если решу куда-то выйти накрашенной. Урок был полезен, а отражение намекало, что Данилов был прав: иногда девочке полезно вспоминать, что она девочка.

– Ты действительно потрясающе сегодня выглядишь, – вдруг раздался над ухом голос соседа.

Я вздрогнула и, испуганно округлив глаза, повернулась к нему.

– Ты уже говорил, – ответила, а сама поняла одно: такое можно слушать вечно. Снова и снова.

Он пристально на меня смотрел.

И не так, как обычно, а… наверное, так в музеях разглядывают произведения искусства. С долей восхищения, акцентируя внимание на деталях.

– Что? – спросила, не удержавшись.

– Никогда не думал, что женская красота действительно может оглушать, – все тем же низким, чуть вибрирующим тоном сообщил Никита. – Всегда считал это художественным преувеличением и вымыслом впечатлительных поэтов. Но нет… Ты только что доказала мне, что так действительно бывает.

– Прекрати, – сказала немного резче, чем хотела. И сразу исправилась: – Мне приятно, правда, но… я уже поняла, что ты оценил все это. Спасибо, – пробормотала я несколько смущенно, не зная, куда деться, и отчаянно сожалея, что мы в замкнутом пространстве такси, а приедем, судя по карте, еще не скоро.

– Хорошо. – К моему невероятному облегчению, Никита отстранился с легкой улыбкой на губах и вновь сел ровно, выйдя из моего личного пространства.

Я успокоенно выдохнула, но поняла, что рано, как только услышала:

– А как же ботаник?

– В смысле?

– Ты сказала, что он умел говорить красиво. Но первое место за самый классный комплимент в итоге получил я. Иначе с чего столько смущения? Что-то не сходится, Никс.

Несколько секунд я судорожно подбирала в голове ответ на скользкий вопрос, но после мотнула головой и ровно проговорила:

– Не хочу это обсуждать. И вообще, тему Володи и моих с ним отношений считаю закрытой.

– Окей, отложим, – решил по-своему Данилов и, к счастью, замолчал до конца поездки.

Автомобиль сбросил скорость, мы свернули на какую-то удивительно тихую для Нью-Йорка улочку и затормозили возле роскошного, ярко освещенного особняка. Данилов подал мне руку, помогая выйти из машины, и повел к дверям.

А я ощущала себя действительно Золушкой. Только вот принцессой я стала стараниями принца и теперь вместе с ним приехала на бал.

Никита, судя по всему, никакого пиетета перед богатством не испытывал, потому что окинул дом скептическим взглядом и заявил:

– У Гельмута всегда была страсть к размаху. Здоровенный домина, зачем ему все это на пару недель?

– Это плохо? – тихо спросила я, после того как спутник нажал на кнопку звонка.

– Вызывает мысли о компенсации других недостатков, – усмехнулся он.