2+2

Я открыла уже рот, когда мою ладонь сжали горячие пальцы Никиты.

– Я тоже неловкий. Нам очень жаль испорченную технику, простите, профессор.

– Купите новый проектор, – жестко ответил Браун. – Пара Айвазова и Селиванов получают “отлично” за совместный проект. А свои сольные презентации сдадут мне через неделю, когда я вернусь из командировки. Вы тоже сдадите и сольные, и командную работу. А пока… – Браун со стуком положил на стол две флешки. – Это ваши новые задания. Свободны.

Вова со своей соседкой тут же сбежали за дверь не прощаясь. А мы чуть задержались, потому что Данилов фотографировал модель проектора.

Чую, папа-ректор войдет в разорение благодаря своеобразному чувству справедливости Ника.

Это нечестно! Мало того, что мы пострадавшая сторона, так еще и финансовые убытки должны нести!

Злость кипела во мне уже буквально у самых краев чаши терпения.

Выйдя в коридор, я увидела, как виновники этого сомнительного торжества скрываются за углом, и, гневно фыркнув, ускорила шаг, собираясь все же высказать бывшему в лицо все, что я думаю о его вероломстве.

Но не успела пройти и трех шагов, как Никита обхватил меня двумя руками за талию и, прижав к себе, горячо зашептал на ухо:

– Это не поможет.

– Может, и не поможет, но если я пару раз дам ему в морду, то мне точно полегчает! – билась я в руках Данилова, страстно желая вспомнить все навыки ближнего боя и сразу же опробовать их на Селиванове.

– Никс, мы же умные? Умные. Пойдем домой думать.

Я сдалась, обмякнув в железных объятиях, которые сразу же стали ласковыми и успокаивающими. Никита развернул меня к себе, прижал теснее, провел рукой по волосам и тихо добавил:

– Мы их сделаем, слышишь? А сейчас пошли домой.

Я только кивнула. Стоять вот так вот, уткнувшись носом во вкусно пахнущую мужскую шею и верить, что он действительно все решит было… необычно.

Мы с Вовой одного роста, да и прижиматься к нему или обнимать со всей силы было страшновато – худенький все же.

Опомнившись, я отстранилась.

Из здания вышла как во сне. До сих пор не могла поверить во все случившееся.

– Как?! – вслух недоумевала я. – Ну как они это сделали?

– Есть у меня идея,– мрачно откликнулся Никита. – Вернемся и проверю.

Я только кивнула и невольно ускорила шаг. Мы уже вышли из автобуса и сейчас шли к квартире. Через пять минут, стоило входной двери захлопнуться за нашими спинами, Ник быстро скинул гриндерсы и велел:

– Ника, покажи остатки твоего инвалида.

– Что?

– Ноут, который разбил Селиванов.

Я завела Данилова в свою комнату и щедрым жестом предложила ознакомиться с лежащими на столе запчастями.

Никита бегло их осмотрел и, тихо выругавшись, сказал:

– Жесткого диска нет. Вовчик его еще тогда спер, и всю эту неделю они в режиме онлайн следили за нашей работой. Прекрасно. Можно было отдыхать и ждать звездного часа.

Я в отчаянии схватилась за голову. Точно… жесткий. Все пароли, явки, вся информация.

– Господи-и-и-и…

– Боженька тут не поможет. Вот же… с*ка! Нет, я догадывался, что он бесхребетный слизняк, но не думал, что он еще и подлая сволочь. Видимо, их презентация оказалась хуже, чем наша.

– А если бы мы не пустили их первыми утром? Вся схема бы рухнула?

– Вряд ли. Просто показали бы свою, получили то, что получили по оценкам, и затаились дальше.

Я села на кровать и запустила обе руки в волосы, с силой сжав те у корней. Что же делать… что делать?!

Душу захлестывали волны темного отчаяния.

– Эй, огонечек, не грусти. – Данилов плюхнулся рядом и обнял меня за плечи, привлекая к себе. – Ты мне нужна бодрая и злая! А знаешь почему?

– Почему? – шмыгнула носом я, в этот раз не спеша отстраняться от широкой груди соседа.

– Потому что у нас есть неделя на подвиг! Нам нужно сделать выданные задания и состряпать новую презентацию еще лучше прежней. Счастье, что Браун сказал представить ее ему через неделю, а не выслать по почте. Так что не вешай нос, Громова! Человеки бывают очень подлыми, и если расстраиваться из-за каждого – никаких нервов не хватит. И вообще, знаешь, что мы сейчас сделаем?

– Работать сядем? – робко предположила я.

– Лучше! Хотя работать тоже.

Никита поднялся и, потянув меня за обе руки, заставил встать, а после увлек за собой в зал.

Там он включил свой мак, а после открыл ту самую папку с презентацией на облаке. Кликнул мышью, создавая новый документ, и назвал его “Честное мнение о ботанике”.

– Итак, Никс, позволь задать тебе вопрос. Он будет про твою эрудицию и словарный запас. Можно?

– Валяй! – щедро разрешила я.

– Сколько матерных слов ты знаешь?

Я изумленно округлила рот, а после с удивлением наблюдала, как Ник печатает в файле то самое честное мнение о Селиванове. Очень нецензурное честное мнение.

Когда он через несколько абзацев выдохся, то широко улыбнулся и заявил:

– А теперь расскажем, что о нем думаем по-английски!

А потом он рассказал по-немецки. После по-французски и в заключение по-испански.

В общем, просвещение Вовчика велось полным ходом.

– Вот, мы молодцы. А сейчас заканчиваем развлекаться и начинаем работать! Про адовую неделю я совсем не шутил, детка!

Глава 17

В этот вечер спать мы легли не скоро.