2/3 успеха

Яночка злилась на себя, что не может выразить чувство, возникшее в душе при виде этого, в очках. Не может, хотя ясно чувствует — что-то тут не в порядке. Вот вышел человек, захотел покурить, имеет право. Другие остались ждать на лестнице или в квартире дружественного соседа, может, это как раз те наследники, которые подкупили соседа. А сосед некурящий, и в квартире курить не разрешает. Вот этот и вышел покурить, тем более что все равно приходится ждать остальных наследников. Вроде все нормально, вот он и ждет. Только ждет как-то не так... Не на улицу смотрит, а по сторонам оглядывается. Украдкой оглядывается! О, вот точное слово — делает вид, что курит, делает вид, что вовсе никого не ждет и не высматривает, хотя имеет полное право ждать и высматривать.

Этими соображениями Яночка поделилась с братом, и тот с ней согласился. И внес предложение:

— Тогда пусть Хабр его обнюхает. На всякий случай.

— Тогда нам надо его как-то назвать, чтобы сказать Хабру.

— Очкарик! Он в очках, пусть будет Очкарик! — решил мальчик.

Следующие десять минут лихорадочно обсуждали, как лучше провернуть операцию. Нельзя было надеяться на то, что человек не заметит большую красивую собаку, сеттера с отливающей бронзой шерстью, когда та примется его обнюхивать. Следовало действовать открыто, брать быка за рога.

Яночка объяснила Хабру его задачу, и вот курящий уже третью сигарету Очкарик вдруг узрел пред собой смущенного светловолосого мальчика. Мальчик нерешительно приблизился и, шаркнув ножкой, произнес:

— Проще пана, не скажете ли, который час? Очкарик взглянул на часы.

— Пять минут второго.

Поблагодарив, мальчик взглянул на часы на собственной руке.

— Ничего не понимаю! — озабоченно произнес он. — Как вы сказали?

— Шесть минут второго, — снова информировал симпатичного и культурного подростка подозрительный объект.

Мальчик принялся подводить свои часы и, еще раз убедившись, что теперь они показывают правильное время, поблагодарил и быстро пошел за угол дома.

Объект невольно следил за какими-то чрезвычайно неловкими манипуляциями мальчика с часами и почти не обратил внимания на большую коричневую собаку, вертевшуюся у него под ногами. Мальчик сделал все, что мог, чтобы у Хабра было больше времени на ознакомление с новым объектом.

Кружным путем оба вернулись к девочке, поджидавшей их на скамейке.

И тут подъехало к дому такси, из которого вышли тоже три человека, но на сей раз две женщины и один мужчина, все трое весьма уже пожилые. Поздоровавшись с Очкариком, они вошли в подъезд дома.

— Это адвокат приехал, — сообщил Павлик сестре. — Они тогда так его называли.

— Ну и как? Уже все в сборе?

— Не знаю, кажется, еще не все.

Слова мальчика подтвердились, потому что сразу же подъехала еще одна машина — маленький «фиат». В нем приехало двое мужчин, один старый, второй намного его моложе. С Очкариком они поздоровались чрезвычайно холодно. В подъезд вошли все вместе, но Очкарик пропустил приехавших впереди себя и, входя последним, еще раз оглянулся.

— Гляди-ка, пунктуальные, — похвалил наследников Павлик. — Выходит, они сговорились собраться к часу. А Зютека все нет. Не ждет же он на лестнице, мы с тобой все там проверили с самого начала.

— Это те самые, что были в прошлый раз? — поинтересовалась девочка. — Те самые, что дрались из-за комода?

— Те самые, не было только старухи с палочкой. И этого Очкарика тоже не было. А остальная банда в том же составе. И еще сосед. Ну как, идем?

— Идем! — решила Яночка. — Сразу на верхнюю площадку. Очень странно, что Зютек так и не появился...

* * *

А Зютек не появился по совершенно не зависящим от него обстоятельствам, и произошло это следующим образом.

Неизвестно, кто с большим нетерпением ожидал брелочки из Алжира — непосредственно заинтересованный в них коллекционер Збиня или совершенно равнодушный к брелочкам его брат Стефек, который очень был неравнодушен к.., сами знаете кому. Прибытие брелочков означало прибытие в их дом Павлика с его лучезарной сестрой. Если откровенно, лучший друг и приятель Павлик стал чем-то вроде бесплатного приложения к кумиру, но, к удивлению Стефека, тоже излучал вокруг себя сияние: просто непонятное явление. Это сияние явно излучалось в школе, уже издали, лишь только Павлик появлялся в поле зрения Стефека. А вблизи от Павлика прямо-таки ощутимо исходило веяние чего-то такого.., чудесного, что ли, Стефек не мог разобраться в своих ощущениях. Яночку, правда, можно было каждый день видеть в школе, на переменках например, но переполненному любовью сердцу Стефека этого было явно недостаточно, хотелось чего-то большего, хотелось быть ближе к своему кумиру в неофициальной обстановке, хотелось оказать кумиру какуюто такую услугу, чтобы ее оценили. А Павлик в ответ на все расспросы влюбленного дружка нес какую-то ахинею о двух неделях. Тоже скажет — две недели! Да за это время можно десять раз помереть от ожидания!