2-я книга. Сенсетивы Галана

Талбат, одетый в какой-то стариковский долгополый коричневый халат, распахнул двери настежь и принялся скакать вокруг нас с такой прытью, словно хотел кому-то дать время спрятаться понадёжнее. Между тем в доме больше никого не было. Хотя я и не распускал вокруг себя сторожевого поля телепатической локации, Нэкс передавал на мои контактные линзы компьютерную модель, выполненную тонкими коричневыми, зелеными и алыми линиями, созданную на основе показаний сканеров "Молнии" и пяти космоботов-призраков, снаряженных для наблюдения за домом Талбата Номула и окрестностями города Ладиска. Так что я тоже сразу же увидел то, что внутри дверного проёма, в толстых каменных стенах были спрятаны острые длинные секиры, оснащенные мощными пружинами, а подвал под небольшой прихожей представлял из себя самый настоящий капкан.

Однако, это были далеко не единственные ловушки этого странного дома. Некоторые, как те, при входе, были чудовищно примитивны и сразу же бросались в глаза, другие наоборот, были тщательно замаскированы и представляли из себя сложные инженерные сооружения. Мне было пока что не совсем ясно только одно, действительно ли все они предназначались мне и если да, то какого хрена нужно было от меня каким-то галанским магам-подпольщикам. Загадок в этом тёмном деле было предостаточно, разгадать их было не только моим долгом перед корпорацией, на дела которой мне в то время уже было начхать с высокой горы, но и перед галанцами. Ведь если на этой планете я смогу разыскать хотя бы сотен пять сенситивов, которые всё это время ныкались по пещерам, Галану была уготована совсем иная судьба.

В тот момент мне было известно доподлинно только одно, те типы, которые устроили в этом доме ловушку то ли для меня, то ли еще для кого-либо из наблюдателей, были ушлыми ребятами и за всё то время, что мы плыли от острова Равелнаштарам к городу Ладиску, ни одна живая душа не появлялась вблизи дома Талбата Номула, а сам он сутками напролёт читал книжки. Немудрено, что его хозяйство пребывало в таком запустении, ведь за всё это время он даже палец о палец не ударил, чтобы хотя бы скосить бурьян во дворе. Лишь один раз в неделю этот здоровенный бугай выбирался из дома, пешком топал в город, затаривался продуктами в лавке и возвращался домой на извозчике, который, однако, никогда не подъезжал к его дому ближе трёхсот метров.

Не видели мои помощники и того, чтобы он хоть когда-либо делал физические упражнения, но, тем не менее, фигура у него была примерно такая же, как и у Нейзера, он запросто таскал на своём загривке здоровенный деревянный ларь с харчами, весом под три центнера и вообще не выглядел хилым и болезненным малым. Тут можно было сделать только два вывода, он либо сенсетив, прекрасно владеющий особой техникой медитирования, которая позволяла ему поддерживать себя в прекрасной форме, либо у него имелся в доме реаниматор с комплектом оборудования для физиологической реконструкции организма, но вот этого как раз быть-то и не могло. Так что малыш Талби уже сам по себе представлял из себя большую, примерно в два метра тридцать пять сантиметров ростом, загадку с румянцем во всю щёку.

Рунита, несколько смущенная его прыжками и ужимками, радостным голосом воскликнула:

– Риз, дорогой, я так по тебе соскучилась! Познакомься, это мой муж, маркиз Веридор фрай-Виктанус, а это его друг, граф Солотар фрай-Арлансо. Они оба из Кируфа и я познакомилась с ними на острове Равел. – Повернувшись к нам, она сказала с ласковой улыбкой – Верди, Нейз, а это и есть Талбат Номул, мой самый лучший друг.

Не смотря на то, что Рунита произнесла эти слова с необычайным теплом, сознание её друга прямо-таки излучало волну недоброжелательности и злобы не только по отношению к нам, но и к этой удивительной, самой чудесной девушке во всей галактике. Правда, его мыслефон был при этом каким-то окостенелым что ли, похожим на ментальный щит и потому это не вызвало у меня особой неприязни к этому парню. Нейзер, не взирая на рост Талбата Номула и его широкие плечи, которые он пытался спрятать отчаянно сутулясь, отважно бросился к нему в объятья и принялся оживленно молотить того по спине и мощному загривку, ловко уклоняясь от могучих ручищ. Помутузив его немножко, он отскочил в сторону, чтобы и я малость помял этого бугая и крепко стиснул его здоровенную, жесткую, как у кузнеца, клешню.