2. Идеальное Дело

После этого разговор вошел в мирное русло, и мы стали весело вспоминать перипетии вчерашнего праздника. Потом разговор зашел не туда — девушки насели на меня, требуя повторить сонет Шекспира, а я со страхом в глазах отбивался от назойливых просьб. В трезвом виде меня на этот поэтический ужас не тянуло, и даже совсем наоборот — просто мысль о рифме вгоняла в такую тоску, что я чуть не решился броситься вслед за магом Стихий без парашюта.

— Тим, я тебя ненавижу! — спас меня Хоб, появившийся в дверном проеме прямо под нами.

Маленький гоблин недовольно бурчал на меня, протискивая в дверной проем какой-то предмет. Мы с девушками перегнулись через перила и заинтересованно смотрели на него с балкона — что же он такое тащит? Наконец, старания гоблина увенчались успехом, и на дирижабельной площадке появилось драконье седло.

— Помог бы хоть… — сердито буркнул Хоб. — Чуть не помер, пока сюда его дотащил.

— Сейчас, — смущенно пробормотал я и быстро спустился к гоблину. Девушки и Кот ехидно поглядывали на нас сверху.

— Семейная реликвия? — ехидно поинтересовалась маленькая светская львица.

— Талисман для рыбной ловли? — предложила свою версию Лина.

— Мужская гордость? — выдала красавица оркитянка, и после этого всю нашу компанию согнуло от смеха. Я смущенно поглядел на них, а потом меня разобрало, и я присоединился к всеобщему веселью. Огр контролер тоже похихикивал, стоя на балконе, и вся команда дирижабля покатывалась со смеха по палубе в свое удовольствие.

Отсмеявшись, мы с гоблином поднялись на балкон, и почти сразу огр-контролер громко объявил:

— Старт дирижабля на третьей склянке! — и тут же дернул за язык небольшого колокола, рядом с которым он стоял.

Колокол загудел, и мы стали прощаться. Лина корректно отошла в сторону, Лия и Хоб принялись негромко ворковать, а ко мне подошла Джина.

— Ты забавный, в тебе нет этой… — оркитянка замерла на секунду и пару раз щелкнула пальцами, подбирая слова. — Мужской тупой самоуверенности.

— А ты умница и красавица, — с глупой улыбкой ответил я, не погрешив против истины, при этом подумав: — «Долго еще местные мужчины будут учиться общаться с эмансипированными особами».

— Да ладно тебе… — засмущалась вдруг Джина, потом схватила меня за ворот, подтянула к себе и поцеловала. После ночной тренировки целоваться с клыками я немного научился. Прервал это приятное занятие двойной удар колокола.

— Встретимся в Огрбурге после рыбного сезона, — сказала Джина отстранившись и, не удержавшись, предупредила: — Но ты ни на что не рассчитывай!

— Вряд ли получится, красавица, — расстроено сказал я. — К тому времени я уже вернусь домой.

— Ты долго будешь в Огрбурге? — тихонько спросила оркитянка.

— День, может два, — честно ответил я. — Как дела сделаю — сразу уеду.

— Ладно, поглядим, — решительно сказала Джина. — Иди уже.

С борта дирижабля нетерпеливо махала рукой гоблинка, а рядом с ней стоял ехидный Рыжик и смотрел на меня опытными кошачьими глазами. Я поднял драконье седло (все провожающие заулыбались) и шагнул на борт, после чего сразу ударила третья склянка.

Огр-кондуктор начал отшвартовку летучего корабля, а капитан (невысокий орк в синем форменном кителе) строго взглянул на меня и указал пальцем на скамейку, тянущуюся вдоль борта судна. На скамейке уже сидела Лия, а у ее ног растянулся Рыжик. Я подошел к ним, затолкал в уголок седло и сел рядом. Мы помахали провожающим, и огр-кондуктор крутанул большое колесо. Дирижабль начал медленный подъем.

Невозможность использования дирижаблей на Земле в средние века обуславливалось отсутствием технологий. В тринадцатом веке в Китае запускали небольшие воздушные шары, и в четырнадцатом веке в Британии были попытки запустить в воздух шар из тонких шкур, наполненный дымом, а в основе идеи воздухоплавания лежит закон Архимеда, открытый еще в трехсотом году до нашей эры. Но все упиралось в создание газонепроницаемой оболочки. В мире Ворк таких проблем не было — магия Тверди великолепно справлялась с этой задачей, а для мага Стихий работа с газами не составляла особого труда.

Над нашей головой находился огромный продолговатый баллон, размером с десяток (а то и поболее) корабликов, на борту которого мы находились. Баллон был явно полужесткой конструкции, и от него к бортам тянулись тонкие канаты, некоторые из которых управляли рулями высоты, идущими вдоль хвостовой части баллона. Сам баллон был соединен с палубой тремя невысокими мачтами. Каждая мачта заканчивалась огромным кругом, в который был продет дирижабельный баллон. Когда баллон окончательно надулся, он стал сильно напоминать колбасу, перевязанную веревочками. Капитан встал на носу корабля у небольшого рулевого колеса, а три матроса забегали по палубе, совершая необходимые приготовления к взлету. Потом матросы одновременно подбежали каждый к своей лебедке и втянули веревки, которыми был пришвартован дирижабль. Подъем сразу же ускорился.