2 Послание к Коринфянам

Я же, Павел, который лично между вами скромен, а заочно против вас отважен, убеждаю вас кротостью и снисхождением Христовым. 2 Прошу, чтобы мне по пришествии моем не прибегать к той твердой смелости, которую думаю употребить против некоторых, помышляющих о нас, что мы поступаем по плоти. 3 Ибо мы, ходя во плоти, не по плоти воинствуем; 4 оружия воинствования нашего не плотские, но сильные Богом на разрушение твердынь: ими ниспровергаем замыслы 5 и всякое превозношение, восстающее против познания Божия, и пленяем всякое помышление в послушание Христу, 6 и готовы наказать всякое непослушание, когда ваше послушание исполнится. 7 На личность ли смотрите?

Коринфяне, или часть их, пленились внешним эффектом служителей из Иудеи. В основе служения этих людей лежала сила и авторитет. С собой они принесли рекомендательные письма (3:1) и, пытаясь придать законность своим притязаниям (5:13; 2:1),

указывали на свои экстатические и визионерские способности. Они также хвалились расстоянием, которое им пришлось преодолеть, чтобы добраться до Коринфа (10:13–18).

Вновь прибывшие и их друзья в Коринфе смотрели на Павла свысока, что явствует из характера самозащиты, которую мы видим в последних главах. В гл. 10 в качестве главного его недостатка упоминается, что властность он проявляет только когда отсутствует, через послания. Когда же присутствует, он скромен (ст. 1), то есть проявляет в их глазах не лучшее качество. Для них Павел — «плотский» служитель (ст. 2 и 3), который не силен Богом в том, что делает (ст. 4).

Манера подачи себя была, похоже, хорошо обдумана Павлом. Скромность его целиком объясняется тем, что он подражал кротости и снисхождению Христа (ст. 1), то есть обладал свойствами, на которые указывал Иисус в своем знаменитом обращении к «труждающимся и обремененным» (Мф. 11:29). «Плотскость», вероятно, означает, что он не пытался быть более чем просто обыкновенным человеком. В нем не было ничего такого, что нельзя увидеть и услышать (ср.: 12:6). «Силу» его можно почувствовать только в его благовествовании, а не в нем самом. Сам по себе он был никто и ничто; весьма мирским человеком, на самом деле. Новые служители, однако, представляли себя сильными и необыкновенными. История знает немало фактов, когда служители старались произвести впечатление на людей своими мнимыми возможностями и паранормальными свойствами. Христиане и служители, которые не понимали, что сила Божья пребывает в Слове, становились легкой добычей служителей, которые обладали необыкновенной силой или притязали на ее обладание. Смотря свысока на смирение и человечность Павла, его критики продемонстрировали, что на самом деле они, а не Павел, были плотскими в своем мировосприятии и как раз у них не было истинной силы Божьей.

Кроме того, коринфяне (или некоторые из них) серьезно ошибались, недооценивая силу человеческого бунта против Бога, которая уподобляется Павлом хорошо защищенной крепости, неприступной для нападений извне. Оружие Павла, к которому высокомерно относились в Коринфе, отнюдь не будучи «плотским», обладает по сути силой Божьей на разрушение твердынь (ст. 4) и замыслов и всякого превозношения, восстающего против познания Божия (ст. 5). Служение Павла, непритязательное, если судить по внешним проявлениям, было в состоянии пленить всякое помышление в послушание Христу (ст. 5).

Будет правильно следовать Павлу в его реалистической оценке силы неверия и гордости, укоренившейся в человеческом уме. Только правильным оружием можно подавить и пленить этого горделивого закоренелого бунтаря, ставящего себя выше Бога; этим правильным оружием являются слова благовестия.