20 000 лет подо льдом

- Га-га! - хрипло хохотал старик и не позволял Нагами помогать мне. - Пусть мучается чертов сын сам, пусть он один поднимет скалу, которую положило десять людей.

- Ну, если так, старик, то человек девятнадцатого века докажет, что и сам способен отбросить эту скалу с пути!

Я вылез на верхушку скалы и киркой начал долбить в ней дыру. Камень был чрезвычайно твердый. Прошло несколько часов, пока я выкопал такую дыру, в которую уже можно было заложить взрывчатку.

Старик смеялся над моими усилиями - ведь эту скалу и за год не разобьешь!

Подожди только, старик. Мне хватит и минуты.

Заложив взрывную шашку и заметив время взрыва, я засыпал дыру песком, соскочил со скалы и побежал к старику и Нагами. Я отвел обоих людей за соседнюю скалу, чтобы защитить их от взрыва и, взяв свои часы, начал считать минуты. Старик удивленно смотрел на меня и на мою работу.

Проходила последняя минута. Я крепко обнял Нагами, заслонил ее своим телом и крикнул: - Скала, отворись!

Раздался взрыв, малахитовая скала распалась надвое, а белый дым поплыл к темному своду пещеры.

Старик припал лицом к земле. Он подумал, что я чудотворец.

Под малахитовой скалой открылся вход в скалистый коридор. - Встань, старик, отправляемся в путь!

С тех пор старик окончательно подчинился мне и признал, что я властнее его.

При свете лампочки мы спустились в штольню, ведущую вниз. Воздух в штольне было холоднее, чем в малахитовой пещере. Коридор вел нас между красноватыми скалами - я сразу узнал, что это туф. А туф - сухая и пыльная каменная масса. (в туфе выкопаны римские катакомбы).

Коридор закончился шаровидной, как пузырь, пещерой. Пещера была красная, стены - темные, подавляюще однообразны.

Посреди пещеры стояло четырнадцать огромных кубков на двухметровом расстоянии друг от друга. Эти кубки не были творением человека, а возникли в море. Образовали их животные-растения. Это огромные, иногда в рост человека, окаменелые губки по форме напоминали бокалы. Моряки назвали их «Нептуновыми бокалами».

Четырнадцать «Нептуновых бокалов» были прикрыты ровными, желтыми, как апельсин, каменными плитами. И это также создала природа, а не руки человека.

Ламек взял Нагами за руку, повел к одному из «Нептуновых бокалов» и прошептал: - Падунья (твоё приданое).

Интересно, что может быть в том бокале?

Прародитель указал мне, чтобы я помог ему снять туфовую крышку с бокала.

Меня ждала радостная неожиданность: «Нептунов бокал» был полон пшеницы! И не такой пшеницы, которую мы знаем сейчас. Эта пшеница была белая и прозрачная, яйцевидная и треугольная, похожа на ту, которую находят в саркофагах египетских мумий. Теперь этот сорт пшеницы уже погиб, а несколько веков назад купцы еще вывозили ее из Таганрога, называя gгаnо durо (твердое зерно).

Я открыл один за другим все бокалы - все они были полны зерен злаков с древнейших времен. Были здесь и мелкие пузырьки, которые росли на корнях трав, и всякое зерно, были и такие, которых я никогда не видел, и уже, наверное, давно погибли. Все это служило доказательством того, что уже и древний человек пытался выращивать то, что могло его питать.

В бокале были зерна чечевицы, которую дети называют заячьим хлебом, каштаны, которые родятся на глубине озер, маковые зернышки, из которых во времена Геродота египтяне пекли хлеб, зерна фасоли и гороха, которые в Египте считали священными. А в одном из кубков я нашел зерно дерева, ветви которого имеют сердцевину, из которой делают муку. Это так называемое хлебное дерево было очень распространено в Египте, пока египтяне не попробовали пшеницы. Зерно злаков - вечное. Оно выдерживает тысячу лет, если к нему не проникает влага.

В этой туфовой пещере к зернам влага не попала, и каждое зерно было таким, как будто его сегодня собрали.

И все это теперь мое! Это приданое моей жены.

Драгоценное имущество! Стоит дороже, чем малахитовая пещера. Мы обеспечены продуктами на долгие годы. На Земле Франца-Иосифа не будет больше голода.

Полный благодарности, я поцеловал прародителя Ламека. Хорошо хозяйствовал ты, дорогой отец, для своих потомков.

Новое небо

Прошло три дня, а Ламек не хотел покидать пещеру «Нептуновых бокалов». Да я и не заставлял его, потому что разыскивал выход из этого места.

Из природных катакомб туфовых скал я мог выйти без советов Ламека.

Те, которые принесли сюда кубки, не могли добраться к этой пещере без факелов, остатки которых я нашел в одном коридоре. В первобытные времена вместо факелов пользовались белым камышом (са1атш а1Ьи§). Именно из этого растения первобытные люди научились добывать огонь. Если тереть палочку тростника об вторую такую же палочку, они искрятся и поджигают трут, хлопчатник, паклю. Кора этого тростника твердая, как кремень, поэтому она не гниет, а сердцевина его - смолистая и горит ярким пламенем. Как правило, для факела связывают три палочки вместе.

Таким образом, остатки факелов привели меня к выходу из катакомб.