20-й век

Подавляющее большинство немцев не только лишь стали носителями нацистской идеологии, но и лелеяло надежду на то, что в случае установления мирового господства Германии в ходе завоевательных войн, развязанных Гитлером, остальные народы планеты будут их рабами. Такая идеология, такие настроения были характерными для немцев гитлеровского времени. О своих планах властвовать над миром немцы открыто заявляли советским военнопленным, насильственно угнанным на рабский труд в рейх гражданам СССР.

Осенью 1945г. американский журналист снова приезжает в Германию, освещает Нюрнбергский процесс. Страна была в развалинах. По дорогам бродили немцы, оставшиеся без жилья. При этом Уильям Ширер отмечает в своей книге, что не встречал ни одного немца, который бы осуждал Гитлера.

С необыкновенным трагизмом и сочувствием к немецкому народу Уильям Ширер пишет о том времени: «Остались люди, и осталась земля. Люди – ошеломленные, обессиленные и голодные, а с приходом зимы – дрожавшие в лохмотьях и укрывавшиеся в развалинах, в которые превратились в результате бомбежек их дома. Земля – обширная пустыня, покрытая грудами развалин. Немецкий народ не был уничтожен, как того хотелось Гитлеру, который стремился уничтожить множество других народов, а когда война оказалась проиграна, и свой собственный. Но третий рейх ушел в небытие».

Участники заговора 20 июля долгое время даже после поражения Германии в войне считались в глазах немцев предателями. В современной Германии участники заговора считаются национальными героями, которые отдали свою жизнь во имя свободы; их именами названы улицы, им поставлены памятники. В честь генерала фон Трескова названа казарма бундесвера. В памятные даты, связанные с покушением, проходят церемонии с участием высших лиц государства^. Современные немецкие историки заговор 20 июля 1944г. рассматривают как важнейшее событие немецкого Сопротивления.

После покушения новым начальником Генерального штаба сухопутных войск Гитлер назначил Гейнца Гудериана (1888-1954). Позднее Гудериан вспоминал, каким стал Гитлер после 20 июля: «Что касается его твердости, она превратилась в жестокость, а склонность к блефу сменилась откровенной нечестностью. Он часто лгал без малейшего колебания, полагая, что и другие ему лгут. Гитлер никому больше не доверял, и с ним стало довольно трудно иметь дело. С каждым месяцем это все более превращалось в пытку. Он часто терял самообладание, становился все более несдержан в выражениях. В его непосредственном окружении не было никого, кто мог бы повлиять на него сдерживающим образом».

И, тем не менее, этот полубезумный, быстро слабеющий рассудком и телом человек, как пишет У.Ширер, теперь, как и в снежную зиму 1941г. под Москвой, сумел собрать остатки отступающих армий и вселить новую веру в павшую духом нацию. Невероятным напряжением воли, которой так недоставало армии, правительству, народу, он едва ли не в одиночестве смог продлить агонию рейха почти на год.

После провала Арденнской авантюры (контрнаступления немецких войск на Западном фронте 16 декабря 1944г. в Арденнах, Бельгия) Гитлер 16 января 1945г. возвратился из своей западной ставки в Цигенберге в Берлин, где и оставался до конца. Отсюда он руководил своими разваливавшимися армиями. Ставка Гитлера размещалась в бункере, расположенном на глубине 15 метров под имперской канцелярией, огромные мраморные залы которой превратились в руины в результате воздушных налетов союзников. Физически он заметно деградировал. Молодой армейский офицер, увидевший фюрера в феврале1945г., позднее так описывал его внешность: «Голова у него слегка тряслась. Его левая рука висела плетью, а кисть дрожала. Глаза сверкали непередаваемым лихорадочным блеском, вызывая страх и какое-то странное оцепенение. Его лицо и мешки под глазами создавали впечатление полного истощения. Все движения выдавали в нем дряхлого старика».

С момента покушения на его жизнь 20 июля 1944г. он перестал кому-либо доверяться, даже старым соратникам по партии. «Мне лгут со всех сторон», - возмущенно говорил он в марте 1945. одной из своих секретарш. Если ранее Гитлер допускал блеф, то теперь цинично врал, что вообще не свойственно большинству немцев.

Георгий Жуков в годы войны, при всех своих ошибках и промахах, порой жестокостях при принятии тех или иных решений, объективно стал выдающимся полководцем Красной Армии, что признавали генералы стран Антигитлеровской коалиции, в том числе и руководство гитлеровского вермахта. Не случайно после Сталинграда разведка немцев должна была докладывать в Берлин о местонахождении Жукова, ибо там, где находится этот полководец, следует ожидать осуществления тех или иных операций Красной Армии.