20 лет дипломатической борьбы

Поезд трогается. Барту, не стесняясь, размахивает своим большим носовым платком. Такой вольный способ официального прощания заставляет маленького канцлера улыбаться.

Однако, возвратившись в свой салон-вагон, Барту становится задумчив. Он явно взволнован.

Начальник его кабинета Роша отнюдь не утешает его. Он рассказывает Барту все то, что начальник кабинета Дольфуса только что поведал ему самому:

– Говорят, что Дольфус ежедневно получает на своей квартире и в кабинете на Балль-плац около дюжины писем, в которых ему угрожают смертью. А в течение двух последних недель ему присылают ежедневно более тридцати таких писем. Г-жу Дольфус преследуют самые тяжелые предчувствия, что отразилось на ее здоровье. Она умоляет мужа оставить свой пост, но до сих пор все ее просьбы были тщетны!

Воцаряется молчание. Барту снимает пиджак – он любит работать без пиджака – и через некоторое время заявляет:

– Итак, если мы успеем вовремя осуществить наше Восточное Локарно, мы спасем маленького канцлера, а вместе с ним и Австрию. Я считаю, что имею право надеяться на это!

Глава 19. Вступление СССР в Лигу Наций

Итальянская армия двинется на Мюнхен. – Неистовство Мотта. – Остроумные карикатуры. – II Интернационал принимает III Интернационал. – Громовые тосты и франко-русский союз. – Месть полковника Бека. – «Восточный пакт – этого никогда не будет!» – «Я вижу Францию побежденной».

Проходит несколько дней.

Барту все еще не может выяснить, приобщится ли Англия к Восточному пакту и действительно ли она согласна на вступление СССР в Лигу Наций в декабре этого года.

На Кэ д’Орсэ идут последние переговоры относительно многочисленных проблем, возникающих в связи с представительством русского правительства в женевской организации.

Тридцатое июня. Весь мир чрезвычайно взволнован. Происходит первая бойня, устроенная гитлеровцами в Германии.

В Берлине и других крупных городах Германии Гитлер, ссылаясь на воображаемый заговор, организует убийство генерала Шлейхера и приблизительно 1000–1200 излишне честолюбивых нацистов, а также некоторых известных немецких деятелей, слишком либерально настроенных…

По его приказу в Висзее были задушены ночью в своих кроватях Рем и его самые старые соратники по политической борьбе.

Спустя несколько дней, 3 июля, в 8 часов вечера, Барту и Леже, пришедшие в этот вечер поработать в дом на авеню Марсо, включив радиоприемник, слушают, оцепенев от ужаса, как Адольф Гитлер сиплым голосом объясняет немцам чистку 30 июня:

«…Рем проводил свою личную политику, он хотел организовать мое убийство, и заговор был подготовлен. 1 июля, в 16 часов 20 минут отряды штурмовиков должны были овладеть Берлином и т. д. Я покарал бунтовщиков. Как представитель германского народа, я имею право единолично вершить суд, приговор которого не подлежит обжалованию. Я приказал уничтожить заговорщиков, как это всегда делалось, во все времена. Я отдал приказ расстреливать».

Барту глубоко возмущен.

– Эта кровавая расправа представляет собой разоблачающий факт, – замечает Алексис Леже, – ибо она доказывает нам, что точкой опоры национал-социалистской диктатуры является террор. Отныне в Германии все будут жить в страхе перед этим гестапо, которое не потерпит никакой критики и никакой оппозиции режиму.

Барту перебивает Леже:

– Что касается нас, то нам надо работать, ибо фактором первостепенного значения является вступление России в Лигу Наций, поскольку это есть условие sine qua non[38] осуществления Восточного Локарно. Но, прежде всего, что же думают о нем англичане?

* * *

7 июля в Лондоне, на перроне вокзала Виктория посол Франции Корбэн ожидает прибытия Барту.

У посла озабоченное лицо.

Едва Барту успевает ступить на перрон вокзала, как Корбэн говорит ему:

– Ваше превосходительство, англичане будут считать вас лицом, внушающим некоторое подозрение. Предложение заключить пакт с Россией будет очень плохо принято, но ваш талант, ваш престиж…

Действительно, происходящее на другой день заседание на Даунинг-стрит очень походит на суд инквизиции. Джон Саймон и Макдональд засыпают Барту градом вопросов.

Однако по мере того, как он развивает свою мысль, позиция англичан меняется.

– Но ведь это замечательно! Это невероятно! – восклицает Ванситтарт. – Этот договор явится триумфом политики коллективной безопасности! Это представляет собой даже дипломатическую победу над русскими!

Когда Барту устает, его заменяет Леже. Он в который раз объясняет, что Франция предлагает России свои гарантии против Германии и что равным образом она предлагает такие же гарантии Германии против России. Третьему рейху, следовательно, не остается ничего другого, как присоединиться к пакту.

* * *