20 секунд

Лёша шикнул, чем обратил на себя внимание скучающей троицы, разбудив Егора. Все, как один, пригнулись, хотя остов дома надёжно скрывал их от фонарного света и чужих глаз. Наблюдатель слегка вышел из темноты и поманил товарищей к себе. Милена и Егор подкрались к окну, а Лёня прошмыгнул на гору мусора к Лёше. Вместе они уставились в ту сторону, куда махнула похудевшая за недели недоедания рука.

Полуразрушенная стена скрывала их головы от бледного света фонаря, нависая над ребятами. Впереди улица по большому радиусу сворачивала вправо. Поэтому большая ее часть виднелась бы днём, как на ладони. В целях экономии электроэнергии и из соображения безопасности уже несколько месяцев электричество по ночам включали только на несколько часов. И то, далеко не все фонари работали. Лёня видел лишь три конуса света, разделённых между собой достаточно большим расстоянием. Он прикинул, что работает один через три-четыре фонаря в ряду. Их свет совсем не помогал ориентироваться на улице. Они лишь слепили глаза, привыкшие к тьме.

Расходящийся в стороны свет отвлекал всё внимание на себя, делая ночь темнее, чем она есть. Лёня изо всех сил всматривался вперёд, но никак не мог заметить хоть что-то заслуживающее внимания. Всё оставалось на своих местах: и еле проглядывающееся силуэты загородных домов по бокам улицы, и одинокие световые юбки фонарей, и разобранные остовы нескольких автомобилей. Только зарево на горизонте полыхало, то поднимаясь, то опускаясь.

Но, не смотря на малообещающую статичность картины перед ними, ребята замерли на своих местах, доверяя глазу Лёши. Пока по краю второго от их убежища светового пятна не пробежала тень. Инстинкты, когда-то управлявшие дальними предками, пробудились вновь. Охотники напряглись, увидев намёк на жертву. Желудок Лёни свело так, что он обхватил живот. Еду ли получится отобрать, или что-то менее ценное, всё всегда можно было обменять в паре километров отсюда на хороший в данных обстоятельствах ужин. Тело охотника налилось теплом. Не из-за алкоголя. Адреналин впрыснулся в кровь, позволяя организму высвободить ещё немного сил из одряхлевших мышц.

Предчувствие, посещавшее и разбойников Шервудского леса, приятно томилось под ребрами. Оно как малое солнце взошло внутри тела и ласкало предвкушением очередного удачного рейда. Лёня, как и остальные члены банды, не скрывал своих эмоций касательно грабежей, запугивания, драк. Ему нравилось выпускать наружу свою злость на этот мир, на взрослых. Он их ненавидел за всё, что они допустили в последние полтора года. Он ненавидел их за все свои потери. За то, что теперь ночевал на улице, сражался за свою жизнь со всеми подряд и мстил без разбора. Во рту появился привкус крови, похожий на вкус железа на языке. Лёня снова забылся, жуя собственные губы в нервном напряжении.

Они выжидали. Молодые хищники замерли в засаде. Лёня потянулся к поясу и нащупал складной нож. Взяв его в руку, он выпустил лезвие на свободу. Нож приятно щёлкнул, от чего в голове защекотало от удовольствия. Ощущение силы и превосходства пьянило лучше алкоголя.

Лёша повернулся к товарищу. Его лицо терялось в темноте. Но Лёня знал и так, что сейчас на него смотрит проницательный и умный взгляд. Смотрит одним глазом. Такой бывает плата за свободу и независимость в суровые времена.

— Поведёшь ты, — зашептал с натугой Лёша. — Тебе надо бы реабилитироваться за прошлый раз, согласен?

Даже не видя лица говорившего, Лёня без усилия представил скошенную улыбку на изуродованном лице. Лёша любил поддеть кого-нибудь, подтверждая своё лидерское право в компании. Именно он брал на себя большую часть планирования и ответственности за членов банды. Отчасти потому, что являлся старше всех по возрасту. Отчасти из-за своих неумолимых ярости и свирепости, не раз спасавших ребят в патовых ситуациях. Лёнины зубы скрипнули от натуги. Он не считал, что имелась необходимость в напоминании его последнего дела, в котором компания выбрала парня в качестве первой скрипки. Да, он не довёл рейд до конца, из-за чего компания лишилась возможности вдоволь наесться чужими припасами, но даже в сложные времена у Лёни оставалась крупица здравого смысла и сострадания к некоторым людям благодаря родительскому воспитанию. А грабить больного пекаря ему казалось кощунством. Тем более, когда в тебя целится из пистолета девочка-первоклашка, трясущимися руками еле удерживающая тяжелое оружие. Её глаза полностью состояли из страха. Но непоколебимое желание защитить во что бы то ни стало отца, поразило Лёню ещё сильнее. В ней он увидел отражение того, что пережил сам. Поэтому как он смел сеять и дальше детские страдания?

Он смолчал. Его взгляд уловил движение мимо ближайшего к ним фонаря. Кажется, там пробежало две тени. Скоро они достигнут засады.

— Будь слева.

Не дожидаясь ответа, Лёня спустился с мусорного пригорка, подойдя к Милене и Егору.

— Ты давай сразу за мной. Возьмёшь тыл и правую сторону.

Егор, попавший на свет, проникающий через кривую щель в стене, кивнул.

— Милен, перебеги через улицу и будь там. Тебе поможет Лёша.