#20 восьмая

— Простите, я не хотел вас пугать, — извинился Исаев. — Но лично я, юрист, именно так трактую деяние, при котором девушку подпаивают и тащат в пустой класс. Почему Ларионова не подала на этого одноклассника в суд, я тоже выяснил. Вам нужна эта информация? — Я кивнул, не понимая, что Исаев меня не видит. Но, очевидно, мой полу-тёзка умел «читать» чужие мысли. — В школе у Ларионовой была лучшая подруга, некая Савельева. Первая красавица в классе. И у этой «красавицы» как раз и был роман с этим вот одноклассником. А информацию о фактическом изнасиловании вывалил сам молодой человек. После произошедшего он прилюдно послал Савельеву, да ещё и объяснил ей, что Ларионова теперь «его» и «никуда от него не денется». Впрочем, к его чести стоит добавить только то, что, ещё не встречаясь с Савельевой, дважды просил Ларионову выйти за него замуж. Но она ему, как вы понимаете, согласием не ответила… И вот тогда он поступил так.

«Как я пару часов назад…»

— Я могу узнать его имя? — Очень тихо спросил я.

— Можете. Но оно того не стоит, Алексей Михайлович. Я уже навёл справки. Его жизнь не сложилась. Кто-то выписал ему «волчий билет». В институт он не поступил, в армию его не взяли, на нормальную работу он также не смог устроиться. Через два года после окончания школы он в поисках заработка переехал в Тольятти. Сейчас еле-еле сводит концы с концами, кажется, тихо спивается и подрабатывает на «АВТОВАЗе» простым чернорабочим. Это я вытащил из сплетен его одноклассников, которые упоминали о биографии этого «героя» в одноименных соцсетях. Так что кто-то влиятельный наказал его и без вас. — Я промолчал. — Мне рассказывать дальше, или вы предпочитаете продолжить разговор потом? — Похоже, Андрей Исаев умел сочувствовать. Но мне тоже было не пять лет, и в соболезнованиях я не нуждался.

— Продолжайте, — Я сунул сигарету в рот.

— Второй мужчина был у Ларионовой в институте. Это я подчерпнул из разговоров её однокурсниц в «ВКонтакте», где многие из них общаются, обсуждая свою и чужую личную жизнь. Я зацепился за фразу «роман у Ленки был коротким и закончился абортом». Я проверил: на четвертом курсе Ларионова действительно брала академический отпуск. Пришлось совместить интуицию, догадки и опыт и порыться в архивах. Таким вот образом, я и нашёл данные, что операцию Ларионовой делали в больнице, в Юго-Западном округе, причем проводила её главврач-акушер, Аушева Маргарита Ивановна. И я подумал — и перебрал все фамилии однокурсников Ларионовой. Среди них я и нашёл некоего Александра Аушева. Я разыскал о нём данные. Аушев прописан и живет в том же Юго-Западном округе. Женат, воспитывает дочь, которая родилась пять месяцев тому назад. Причём роды у жены Аушева принимала свекровь. Та самая врач-акушер, которая делала аборт Ларионовой.

— А если ребёнок у Ларионовой был не от Аушева? — У человеческой подлости и любви некоторых матерей к сыновьям вообще-то нет границ. Но верить в эти границы порой мне всё-таки хочется.

— Ну, — невесело усмехнулся Исаев, — если бы Аушев был её добрым другом, а его мать помогла ей в её трудных обстоятельствах, то Ларионова общалась бы с ними до сих пор. По крайней мере, поздравила бы их с рождением долгожданной дочки и внучки. Но она с ними не общается.

— Откуда вы знаете? — В третий раз спросил я.

Исаев вздохнул.

— У Аушева есть папка в социальных сетях. Однокурсники его поздравили. А у Ларионовой есть папка в «Instagram». И там только фотографии её и Сафронова Максима Евгеньевича. Только его — на протяжении пяти лет. И это означает, что в её жизни есть только один человек. Он.

И я вцепился в волосы. Потом отшвырнул стул, на котором сидел. Схватился за подоконник и прижался лбом к холодному, мёртвому стеклу. Я получил правду, которую искал. Элементарную правду. Потому что не было у Ларионовой никакого двойного дна. А была чистая, прозрачная, хорошая и запретная девочка. Двадцать восьмая, кого за последние шесть месяцев со вкусом поимел я, совершенно не зная, что я у неё не двадцатый, не сотый, не пятый — а всего лишь четвёртый... Еще три дня назад планировавший её подставить.

Исаев послушал тишину, которая воцарилась на моей линии. Или в моей голове.

— Алексей Михайлович, — вырвал меня из пустоты его бархатный голос. — Мне жаль, если эта информация расстроила вас. Но, к сожалению, так бывает. Если вы соберетесь продлевать контракт, вы знаете как найти меня. Удачи.

— Нет, погодите. Мне нужно от вас ещё кое-что.

— Что?

И я выложил ему «схему», которую ещё утром проигрывал в своей голове.

— Но я не знаю, как мне проникнуть в систему под другим именем, — признался я. — Сам я могу только поставить «галочки» от себя лично, но это всего лишь затормозит процесс, и подозрений с неё не снимет.

— Зато я знаю, как вам помочь, — подумав, ответил Исаев. — Алексей Михайлович, вы имеете представление, что такое «административный пароль»?

— Да, — сказал я.

— В таком случае, я пришлю его вам ровно через десять минут.

— Сколько это стоит?

— Ни сколько, — отрезал Исаев. — Я дам вам только ссылку. Всё остальное вы сделаете сами.