– О! – оживился Гунько. – А давайте ему ногу отрубим! Сильвер же
одноногим был?
– Тогда ему ещѐ и попугая на плечо надо. Кто у нас попугай? –
поинтересовался Бабушкин.
– Папазогло! – предложил Соколов.
– А хочешь, – абсолютно серьѐзно продолжил Гунько, –
Вакутагина попугаем? Он тебе над ухом в бубен стучать будет, когда
мимо клада проходить будете!
– Слушайте, он же два преступления совершил! Первое: кинул
«дедушек» на энную сумму, но второе-то – самое страшное! Этот чел
скомпрометировал целую науку географию! Как теперь верить, что
Волга впадает в Каспийское море? А вера в вечную мерзлоту?? Родя,
как нам всем теперь жить с такими сомнениями? – недоумевал
Бабушкин.
– Ну что, землекопы! Спасибо за работу! – прервал речь Бабушкина
Шматко.
– Не за что, товарищ лейтенант! Обращайтесь, если что… – за всех
ответил Бабушкин.
– Что-то вы невесѐлые какие-то… Ладно, я с кабелем облажался, а
вам-то что? Ещѐ один день прошѐл и… этот с ним…
239
– Эх, товарищ лейтенант, нам бы ваши заботы, – простонал, щупая
мозоли, Гунько.
– Что это вы мне тут загадками говорите? А ну, колитесь! Я ж вам
про кабель – как на духу…
– Ну что, может, расскажем Николаичу? Свой человек, тем более –
товарищ по несчастью, – предложение Соколова было одобрено
единогласно.
– Вы, товарищ лейтенант, «Остров сокровищ» читали?.
– Ну, в детстве… смотрел.
– Во-о-от. А теперь версия для взрослых… Только вы… это…
никому!
– Могила!
– Мужики, тут… это… – ворвался в каптѐрку Фахрутдинов.
– Чего «это»? – «Это» оторвало стариков от чайной церемонии,
которую они в честь окончания поиска клада решили устроить в
каптѐрке.
– Тут такое дело… в общем… хрен мы больше Кабанова увидим…
– Ни фига себе, – расплылся в улыбке Соколов.
– У Кабанова двойня родилась – отслужил своѐ Петруха…
Соколов не то чтобы любил дежурство по КПП. Но чувствовал в
этом некую забаву – снуют туда-сюда солдаты, офицеры, проезжает
транспорт, и всѐ это каким-то чудесным образом зависит от
единственного человека, притом ефрейтора, который на сутки
становится командиром для каждого, кто пытается выйти или зайти.
На этот раз на КПП зашѐл Фахрутдинов – в штатском и с усами.
240
– Здравствуйте, – отморозился Фахрутдинов, – можно рядового
Фахрутдинова вызвать на КПП?
– Ага… Можно самбиста через бедро. Это чѐ за маскарад?
– Извините, а разве рядовой Фахрутдинов не в этой части
служит? – Память Фахрутдинова, вероятно, сильно износилась и была
выброшена на свалку…
– Очень смешно… Ринат, ты чего? Ты на фига усы наклеил? –
заподозрил неладное Соколов.
– Я не Ринат…
– Ага. А я не Соколов… С ума сошѐл, что ли – в гражданке
ходишь?! Только что Зубов прошѐл…
– Простите, я так понял, вы знаете Рината?.
– Эй, Фахрутдинов, ты не из санчасти, случайно, сбежал? –
Терпение Соколова висело на тонюсенькой ниточке, которая уже начала
рваться…
– Понимаете, я действительно Фахрутдинов, но… не тот.
– Не понял… Что значит «не тот»?.
Ринат Фахрутдинов был находкой для второй роты, Ильхам
Фахрутдинов – его родной и чрезвычайно на него похожий брат – был
потерей для армии. Сейчас оба они сидели друг напротив друга в
комнате для посетителей на КПП.
– Короче, стоп! – попытался разобраться Ринат. – Я всѐ понял: ты
поругался с женой, она ушла из дома, у вас скандал… сюда-то ты на
фига припѐрся?.
– Я ж тебе объясняю: она сказала, что пойдѐт в военкомат и всѐ
расскажет. А если выяснится, что ты служишь вместо меня!.
– Не ори, тут стены картонные!. Кора узин. Кязя бугы! Башкой надо
было думать, когда жене в лоб бил…
– Узин сын кязя бугы… Да я не хотел… сама напросилась…
– Не хотел он… А я что могу сейчас сделать?
241
– Она говорит, во всей вашей дурацкой семейке только один
нормальный человек – это Ринат. Слушай, поговори с ней, тебя она
послушает.
– Братишка, по-моему, это ты тупой. Если успел заметить, я
вообще-то в армии… каким макаром я с ней поговорю?
– А тебя никак не отпустят?
– Отпустят, догонят и ещѐ раз отпустят! Кязя бугым ашаталар…
– Слушай, а может, всѐ-таки съездишь? – не унимался Ильхам. –
Ты – туда, а я вместо тебя здесь побуду… Биг сине прошу! Кора узин,
мин сине биг яротам! Син мене атай кебек! Уф, Аллакаим, нишек мин
сене умалять итем!
– Слушай, братан, тебя точно лечить надо…
Усы хороши тем, что легко сбриваются. Теперь братьев могла бы
различить… Бог его знает, кто их бы мог различить. И кто из них
военный, а кто гражданский, Соколов не знал.
– Ринат, это ты? – наугад бросил Соколов.
– Я, я… Глянь, как он тебе без усов?
Ильхам, уже без усов, с любопытством рассматривал на себе
военную форму.
– Блин, как вас только мама различает?.
– А у нас характеры разные…
– Всѐ равно, мужики, эта авантюра – трындец! Вас попалят – сто
процентов!
– Во-первых, если Эльмирка пойдѐт в военкомат, нас попалят –
двести процентов! А во-вторых, ты же подстрахуешь?.