Так как лекарства против яда пауков не помогали, то больных лечили музыкой. Играли весело и быстро на скрипке, на тамбурине и на гитаре. Больной, даже если он едва дышал, должен был встать и танцевать. Танцевать долго, сколько сил хватит или пока не умрет. Иные пляски продолжались по 36 часов подряд. Тарантолати (укушенный тарантулом), изнурив себя в пляске и изойдя потом, падал в изнеможении и засыпал крепким сном. А наутро был уже здоров, хотя и слаб. Через год нередко приступы тарантизма повторялись, и вновь родные бежали за музыкантами. Особенно полезной для здоровья считалась игра на скрипке священника, но чаще музыкотерапией занимались бродячие студенты. Со временем болезнь просто исчезла. Остался веселый танец тарантелла и зря оболганные тарантулы (их название произошло от города Таранты в Италии).
Уже в XVII веке начался процесс их реабилитации. В 1693 году итальянский врач Санкуинетти при свидетелях дал укусить себя двум тарантулам. Боли, как он уверял, не чувствовалось. Лишь на второй день укушенные места опухли и появились две маленькие язвочки. Сами тарантулы также имеют свою фобию. Если в норку к пауку попадет безобидная божья коровка, то хозяин не съедает ее, а старается вытолкнуть из своего дома. Это связано с тем, что божьи коровки вырабатывают яд кантаридин, опасный для птиц и насекомых. В старые времена люди божьими коровками лечили зубную боль – ее живьем запихивали в больной зуб или раздавленными жучками натирали десны. Лекари держали зимой божьих коровок в коробочках с отверстиями, с травой и землей, а гомеопаты делали вытяжку из 80 жучков в одной унции спирта. Из родичей божьих коровок – жуков-нарывников – в степи делали пластырь от кори, и он сохранял свои свойства даже спустя 40 лет после изготовления. Кантаридин имеет очень плотное строение молекулы, быстро кристаллизируется и плохо растворяется в воде, поэтому долго сохраняется. Так что не зря тарантулы боятся красненьких жучков в черную крапинку.
Большая часть ядовитых пауков живет в тропиках. В Европе водятся уже упомянутый тарантул и каракурт. Если с первым все ясно, то второй наводит ужас на людей и животных, хотя ядовитыми в семействе каракуртов являются лишь женские особи. Зато их яд в 15 раз сильнее, нежели яд гремучей змеи. После укуса каракурта через 10–15 минут появляется резкая боль в области живота, поясницы и груди, немеют ноги, начинается головокружение, головная боль, удушье, рвота. Укушенный испытывает сильное нервное возбуждение, страх смерти. Затем больной становится вялым, но ведет себя беспокойно, сильные боли лишают его сна. Выздоравливают после укуса через 2–3 недели, но слабость остается еще на месяц. Если не оказана медицинская помощь, то через день-два после укуса наступает смерть.
А вот дрофа поедает каракуртов в таком количестве, что желудок птиц бывает просто набит ими. И все же, несмотря на наличие ядовитых видов пауков в Европе, народная мудрость предостерегает против убийства домашнего паука, считая это греховным делом, приносящим несчастье. А в Англии паучок-крестовичок к тому же и зовется «мани слайдер» – денежный паук, приносящий удачу в финансовых делах.
Родичи каракурта, похожие на него и видом, и образом жизни, и убийственной силой яда, живут и в Северной Америке – «черная вдова», в Южной – мико, на Мадагаскаре – меноведи (единственное животное, которого здесь боятся), в Австралии и Новой Зеландии – катино. Есть ядовитые пауки и в Африке, и в Азии. Яд паука по-разному воздействует на животных. Укус, гибельный для одних, практически никак не действует на других, причем это не всегда зависит от размера жертвы. Скажем, пауку «черная вдова» требуется в 160 раз больше яда, чтобы убить лягушку, чем куда более крупного цыпленка. Бывает, что из двух животных одного вида, укушенных одним пауком, одно погибает, а у другого нет даже никаких признаков отравления.
Существует два вида паучьего яда – нейротоксический (действует на весь организм, в частности на нервную систему) и гемолитический (вызывает некротическую реакцию, т. е. омертвение и разрушение кожи и глубоколежащих тканей в области укуса).