200 знаменитых отравлений

Злодейство свершилось в Астрахани, где в эмиграции жил несчастный царевич и куда его конкуренты из Крыма прислали убийц. Как говорилось языком документов того времени – «бусурманы прислали ведунов и его испортили». Астраханские воеводы, которые по приказанию царя стерегли претендента на престол Крымского ханства, обнаружив, что царевич «испорчен», нашли ему лекаря-арапа. Арап сказал, что Гирея вылечить нельзя, пока не сыщут ведунов, которые его попортили. Взяв с собой стрельцов, пошел арап в юрты татар, что стояли у Астрахани, перехватал там ведунов и начал их мучить.

Ведуны, не выдержав допроса третьей степени, сказали: «Если кровь больных не замерзла, то можно пособить». Тогда умный арап велел ведунам метать из себя кровь в лохань, и они выметали всю кровь, которую выпили из сонного царевича, жен его и других татар и тем их «испортили». Ведуны рассказывали арапу по порядку: вот это кровь царевича, вот это его жен, вот это других татар; кровь царевича и одной из его жен вся замерзла, и потому ведуны сказали, что им живым не быть; чья же кровь не замерзла, и если помазать ею больного, то он останется жив.

Когда царевич умер от замерзания крови, то воеводы поспешили донести обо всем подробно царю; царь отправил в Астрахань следователя Астафия Пушкина, с приказом пытать ведунов, по чьему умышлению испортили царевича, «а после пытки пережечь». Пушкин пытал ведунов накрепко разными пытками, но расколоть не смог. Тогда тот же арап-следователь сообщил, что так у них ничего не допытаться. Он предложил положить им в зубы конские удила, повесить их за руки и бить их не по телу, а по стене против них. Такого психологического давления ведуны не выдержали и все рассказали.

Воеводы после пытки велели их сжечь, и жег тот же арап, как говорили свидетели, мастерски. Когда ведунов жгли, то слетелось «многое множество» сорок и ворон, что подтвердило правильность обвинительной позиции арапа. К сожалению, о дальнейшей следовательской карьере арапа сведений в царских приказах не осталось.

ОПАЛА РОМАНОВЫХ

Имя Бориса Годунова, царя не наследственного, а вымоленного, в народе постоянно было связано с ядами. То ли характер такой у нового царя Московии был, то ли народ зряшное наговаривал. Только вот общее мнение было одно – травят в Кремле, и баста! Хотя, когда давали служилые люди подкрестную клятву новому царю, обещали не вредить ему ни ядовитым зельем, ни чародейством: «Мне над государем своим царем и над царицею и над их детьми, в еде, питье и платье, и ни в чем другом лиха никакого ни учинять и не испортить, зелья лихого и кореньев не давать и не велеть никому давать, и мне такого человека не слушать, зелья лихого и кореньев у него не брать; людей своих с ведовством, со всяким лихим зельем и кореньем не посылать, ведунов и ведуний не добывать на государское лихо. Также государя царя, царицу и детей их на следу никаким ведовским мечтанием не испортить, ведовством по ветру никакого лиха не насылать и следу не вынимать никаким образом, никакою хитростию. А как государь царь, царица или дети их куда поедут и пойдут, то мне следу волшебством не вынимать. Кто такое ведовское дело захочет мыслить или делать и я об этом узнаю, то мне про того человека сказать государю своему царю или его боярам, или ближним людям, не утаить мне про то никак, сказать вправду без всякой хитрости…»

Но Годунов-то такой клятвы не давал. В течение 20 лет Борис Годунов, потомок татарина Мурзы Четя, управлял Московией как правитель, а затем как самодержец. Один из членов польского посольства писал в Варшаву: «Годунов полон чар и без чародейства ничего не предпринимает». Но подкосил чародея голод, начавшийся в 1601 году и до самого 1604 года людей моривший. «А за то Господь покарал, что отроков невинных к иноземцам-табашникам посылал в студенты в Англию, Францию и Германию!» – кричали кликуши на площадях.

Еще когда Борис состоял при царе Федоре Иоанновиче, кротком и умом некрепким, людская молва не оставляла правителя в покое. У царя дочка родилась, а народ сразу: сын, а Годунов его подменил. Стоило царю умереть в ночь с 6 на 7 января 1598 года, как молва сразу – отравил царя Борис Годунов, и точка. В «Повести, како отомсти» (1606 г.) царь Федор умирает «от неправеднаго убивствия» Борисом. Дьяк Тимофеев называет Годунова не иначе как «раб, отравивший своего господина», а купец Иоганн Масса пишет: «Убежден в том, что Борис ускорил «смерть» Федора при содействии и по просьбе своей жены». Польский гетьман Жолкевский, говоря о смерти царя Федора в 1598 году и характеризуя Годунова, заявлял, что «он отравил и самого царя Федора». Кстати, у Федора Иоанновича, как и у его батюшки, недоброй памяти Ивана Грозного, тоже обнаружили позднее повышенное содержание ртути в останках. Так что молва и очевидцы событий, может, и не ошибались.