2000 №1

Начало разработки выглядело так. Буровую установку поставили, как показано на рисунке (см. стр. 43 внизу), над трубкой. Потом пробурили скважину глубиной 8 метров и обсадили ее стальной трубой диаметром 6 метров. Далее надо было бурить скважину несколько меньшего диаметра до глубины 60 метров — на всю толщу рыхлых пород, перекрывающих месторождение, — и также обсаживать стальной трубой. После этого можно было начинать добычу: выбуривание кимберлита, выделение из пульпы твердой фракции и складирование ее в одно из двух хранилищ, которые по виду напоминают огромные корыта длиной метров 20 с очень ровными дном и стенками без впадин и трещин, куда мог бы завалиться алмаз. Эти хранилища были построены заранее в расчете на проектную добычу. Из хранилища твердая фракция должна была направляться на обогатительную фабрику. Рядом находился отстойник, из которого жидкость пульпы, пройдя очистку, снова нагнеталась бы в скважину.

Перевозка буровой и ее установка заняли более года. Далее вроде бы все было предусмотрено. Неприятности встретились в неожиданном месте — не удалось добуриться до кимберлита. В пробуренной части ствола, проходящей через песок, гальку, глину, начали вываливаться куски стенки. Создавалась аварийная ситуация. Бурение пришлось прекратить.

Естественно, что после каждого подобного опробования новой технологии добычи кто-то из инвесторов, надеявшихся на быструю и сравнительно недорогую разработку богатого месторождения, уходил, так и не увидев вожделенных алмазов. А годы шли.

ЧТО В ИТОГЕ?

Все это я описываю столь подробно, чтобы ответить на вопрос: почему спустя 20 лет после открытия Архангельского месторождения и почти 10 лет работы по его освоению, сопряженной с огромными затратами, добыча так и не началась? Казалось бы, под ногами лежит огромное богатство, но его не берут! Рассказанная здесь история с опробованием более «экономичных» методов добычи показала, как трудно подобраться к этому богатству. В итоге стало ясно, что месторождение придется осваивать традиционным — открытым методом. И при этом обойтись без участия иностранного капитала мы не сможем.

Сейчас, кажется, окончательно определился стратегический инвестор — всемирно известная компания «Де Бирс». Это самый мощный добытчик и монополист на мировом рынке алмазов. Россия с этой компанией связана многолетним договором о ежегодной продаже алмазов на 550 миллионов долларов США.

Создано совместное предприятие «Согласие — Де Бирс Майнинг Инвестмент», которое обязуется вложить в добычу архангельских алмазов около миллиарда долларов. Уже проведена дополнительная разведка. Начато проектирование алмазодобывающего комплекса. Его создание предусматривает строительство карьера, горно-обогатительного комбината, дорог, поселков. Полагают, что все это даст нашей стране около трех тысяч высокооплачиваемых рабочих мест. Ясно, что разработка подобных месторождений требует больших долговременных вложений с отдачей от сегодняшних инвестиций лет через десять. Как подсчитали специалисты, вложения в Ломоносовское месторождение (только до начала промышленной эксплуатации) должны составить 800 миллионов долларов, причем 650 из них пойдут на закупку российского оборудования и оплату услуг. Месторождение можно будет эксплуатировать в течение 50 лет с рентабельностью около 30 процентов.

Будем надеяться, что в начале следующего тысячелетия Россия наконец получит архангельские алмазы.

Так выглядел поселок Поморье в 1987 году.

_{ЛИТЕРАТУРА}

_{Дробаденко В. П., Малухин Н. Г., Лев А. М.К вопросу об эффективности гидротранспорта обводненных кимберлитовых руд. «Горный журнал» № 5, 1999.}

_{Тигунов Л. П., Панков А. В., Бабичев Н. И.Расширение области применения скважинной гидродобычи. «Горный журнал» № 1, 1995 (номер посвящен СГД).}

БЮРО НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКОЙ ИНФОРМАЦИИ

КРИОТЕРМ — НАГРЕВАНИЕ С ОХЛАЖДЕНИЕМ

Новая установка для размораживания живых тканей и органов после криоконсервации — «Криотерм-600» — разработана на Государственном научно-производственном предприятии «Торий» совместно со специалистами НИИ трансплантологии и искусственных органов Минздрава РФ. Эта установка в большей степени, чем ныне применяемые, позволяет сохранить в первозданном виде живую ткань или орган, предназначенные для пересадки.

Эксперименты с замораживанием живых органов известны с начала XX века и вызвали в те годы огромный интерес. Нашлись даже энтузиасты, пожелавшие лично подвергнуться заморозке, а в будущем и размораживанию — либо через ими заданный срок, либо тогда, когда медицина сможет вылечивать ту болезнь, которой они страдают.