2007 № 11

Шестидесятые годы прошлого века стали временем интенсивной разработки идеи Многомирья в самых разных ее вариантах. Это и параллельные миры, развивающиеся независимо друг от друга, это и миры, развивающиеся независимо, но связанные друг с другом множеством подпространст-венных переходов, это миры, друг из друга вытекающие, как ручьи… Трудно назвать фантаста шестидесятых-семидесятых годов, который не написал бы романа, повести или хотя бы рассказа на тему о многочисленных вариантах нашего мироздания, о возможности прожить несколько альтернативных жизней, а человечеству — пережить множество альтернативных исторических событий.

По большей части это были миры, физически мало отличающиеся от нашего, — варьировались поступки героев (например, «Лавка миров», 1959, и «Три смерти Бена Бакстера», 1957, Роберта Шекли), человеческие судьбы («Дракон» Рэя Брэдбери, 1955) и судьбы целых народов (например, в романе «Трансатлантический туннель, ура!», 1972, Гарри Гаррисон описал мир, в котором Джордж Вашингтон был убит, а потому американская революция не состоялась). Развилки во времени, менявшие историю Земли, происходили в далеком прошлом, когда нашу планету населяли динозавры (трилогия об Эдеме Гарри Гаррисона, 1984–1988), и в недавней истории («Гамма времени» Александра и Сергея Абрамовых).

Развилки и ветвления могут приводить к самым неожиданным последствиям. В цикле романов Рэндалла Гаррета «Слишком много волшебников» (1966) развилка произошла в средние века, когда люди интенсивно интересовались магией и в результате сумели направить развитие цивилизации по принципиально иному пути. Не наука получила право на жизнь, а магия, и к ХХ веку в Англии совершают преступления и разгадывают детективные загадки маги и волшебники, пользующиеся потусторонними силами так же легко, как в нашей «вероятности А» мы пользуемся простыми физическими законами.

Чрезвычайно популярны фантастические произведения, написанные в поджанре альтернативной истории. Внешне это выглядит как эвереттический взгляд на мир: когда-то некое событие произошло не так, как в нашей реальности, а иначе, и история пошла иным путем. Однако на самом деле альтернативная история — это некий вариант параллельных вселенных, здесь не происходит ветвлений, нет (как в романе «В институте времени идет расследование») развития нескольких ветвей мироздания. Нет главного, что отличает эвереттическую фантастику — нет Многомирья.

В романе Андрея Лазарчука «Каждый, кто может держать оружие» (1996) историческая развилка та же, что была «исследована» Филипом Диком в романе «Человек в высоком замке»: вторая мировая война заканчивается победой Германии, Россия завоевана, действие романа Лазарчука происходит много лет спустя после «исторической победы».

Интересен цикл альтернативно-исторических романов Хольма Ван Зайчика (2000–2005), в котором рассказывается о событиях, происходящих в государстве Ордусь, возникшем в годы завоевания Руси татаро-монголами.

Фантастические идеи, связанные с Многомирьем и параллельными мирами, можно разделить на две категории. Первая и самая популярная: идеи типа «что было бы, если бы…» Что произошло бы, если бы татаро-монголы и русские создали единую империю? Что случилось бы, если бы Гитлер победил? Что было бы, если бы Авраама Линкольна не убили? Таких произведений в фантастике огромное количество. Однако они мало что дают для развития самой идеи ветвления, это сугубо литературные, а не научно-фантастические идеи. Используя западную терминологию, можно назвать это направление soft SF Многомирья.

Вторая категория: новые научно-фантастические идеи о структуре и законах Мультиверса, идеи о том, как взаимодействуют различные ветви Многомирья. Таких идей в фантастике пока немного, хотя именно они, как в свое время идея хроноклазма, могли бы придать новый импульс развитию направления в фантастической литературе, которое можно назвать hard SF Многомирья. Ведь новые идеи такого рода значительно расширяют и поле чисто литературных идей, поле сюжетов и, как следствие, увеличивают эмоциональное воздействие описываемого мира (миров!) на читателей.

В американской фантастике интересен в этом смысле роман Дина Кунца «Краем глаза» (1999). Развитие теории Многомирья состоит здесь в возможности взять из идеи каждого мира понемногу — так, чтобы там это оказалось незаметно, а здесь получить результат.

К hard SF относится идея повести Грега Игана «Синглетон». Однако, в отличие от Кунца, Иган не предлагает новую эвереттическую идею, он лишь иллюстрирует своим произведением определенные положения теории о Многомирье.

О возможности постановки решающего физического эксперимента для доказательства эвереттовской гипотезы Многомирья говорится в научно-фантастическом очерке Юрия Кемиста «Мама» (2007).