2008_27 (575)

На последних выборах в Туле нас «покупали», продавая «Арсенальное пиво» на избирательных участках по 3 рубля за бутылку, в шесть раз дешевле обычного. Я был бы рад узнать, что кто-то завернулся шесть раз, но так и не проголосовал за агитаторов! Надеюсь, многие так и поступили! Нас покупают, и хотят купить дёшево! Я специально подчёркиваю, ибо кого-то обидит именно это. Человеческая душа не оценивается в деньгах, а голос? Велика ли разница между голосом, отданным за деньги, и душой, проданной дьяволу? Никто не ставит вопрос таким образом! А жаль — искренность неумолимо становится самой большой ценностью нашего мира.

Мы ждём перемен, но начнутся они не тогда, когда старики, в большинстве уже не воевавшие, нацепят георгиевские ленточки, а когда молодёжь начнёт уступать место в городском транспорте. При иной атмосфере в обществе. И не посвежеет пока мы, старшие, не преисполнимся твёрдости, не перестанем гнуться даже в мелочах!

Положа руку на сердце, многие ли откажут знакомому, попросившему поставить подпись за чужого кандидата? Жалко, что ли — ему за эту ничего не значащую закорючку десятку дадут. Я знаю тех, кто, не задумываясь, хлопнет дверью перед носом чужого агитатора. Но многие ли не впустят своего сослуживца, соседа, приятеля, с кем вместе рыбачили, играли в домино, пили пиво? Жалко, что ли?

Ни те, кто агитирует, ни — кого агитируют, не собираются голосовать за персону! Но разве не с этого начинается конформизм? Рядом дети и внуки, они всё видят и делают выводы! Дедушка покривил душой, значит, и ему можно.

После этого, стоит ли спрашивать, почему не уважают? Не слишком ли много дедушек и бабушек на глазах у своей поросли совершали «ничего не значащие» уступки? Дети берут пример со старших. И каждого, кто не торопится уступить место старику, когда-то усадили на него бабушка, или дед, или мать, или отец: «Сиди, милый, а я постою!».

Не скажу, что наворачиваются слёзы на глаза, но когда десятилетний карапуз уступает мне место, я с достоинством говорю ему «спасибо» и устраиваюсь поудобней, хотя вполне мог бы и постоять: силы ещё есть, но разве в этом дело? Карапуз преисполнен чувства выполненного долга — и это самая большая награда родителям, думающим (какая редкость сегодня!) о будущем. Но это награда и мне: хорошее настроение не оставляет весь день. К сожалению, такое случается всё реже!

Видел, и не однажды, как родители стоят (!) на страже покоя своих уже достаточно больших чад, не позволяя им уступить место чужим взрослым. Бедные, бедные… Когда вырастут, им они тоже место не уступят, но для рыночного общества то, что надо, сгодятся без вопросов!

Всё начинается с нас: мы дали слабину — дети отозвались. Если хотим жить в другом, лучшем мире, если желаем, чтобы в нём жили наши потомки, начинать надо с себя! Будем такими, какими мечтаем видеть их, и они станут лучше!

Нам немного осталось, но разве не хотелось бы пожить среди своих, а не в рыночном беспределе, оскорбляющем на каждом шагу, осточертевшем даже иным создателям? Цепи бедности, нищеты, грозящего голода, неустроенности, разочарования висят на нас как вериги. Но поднимем голову, взглянем правде в глаза, и да усмирятся наши враги! И не сошлют же нас на Колыму? В отличие от сталинских времён нынче там делать нечего — даже золото, по утверждению «демократов», добывать в Сибири невыгодно!

Ситуация такова, что впору спрашивать, «кто, кроме нас?». Во весь рост встал вопрос о мобилизации. Неужели некому её начать? В своё время обманутые и обойдённые «демократами», мы оказались не на высоте! И сегодня находятся желающие смотреть сквозь розовые очки то на Путина, то на Медведева, а то, стыдно сказать, на Чубайса! Мол, не переделается ли он из Савла в Павла? Сейчас! Вот только покончит с РАО ЕЭС, и тотчас же!

Но, в основном, старшее поколение поняло, как его бессовестно обманули. Все усилия власти направлены к тому, чтобы пропасть между поколениями расширялась и углублялась. А нам, разобравшись в происходящем, нужно думать о наведении мостов! «Так жить нельзя!» — должны сказать мы, а не Говорухин, запутавшийся в своих симпатиях и антипатиях! Мобилизоваться — молодым, но прежде они должны поверить в своих родителей!

Если молодых успокоит, хочу сказать, то, как нас «кинули», останется незаживающей раной до смертного одра каждого из нас! Говорят, будто понять — это простить! Мы поняли, но не простили!

В октябре 1993 года, в самый разгар противостояния между Верховным Советом и Ельциным, я ехал через Москву в служебную командировку. Если бы знал, чем кончится противостояние, был бы на баррикадах! Но дело, за которым послали на пензенский оборонный завод, казалось важнее московских разборок! Уверенность в незыблемости державы, в том, что наверху разберутся, была неколебима!