2008_4 (553)

Малыш тяжело вздохнул и с тоской закрыл книжку «Занимательная вивисекция».

— Щенка мне не подарили…

Из Интернета

УЧИМСЯ СОЧИНЯТЬ ШАНСОН

Мы поучимся с вами сочинять шансон. Некоторые еще называют его «городским романсом», но нам это совсем неинтересно, а интересно то, что шансон сочинять легко. Я отвечаю.

Именно поэтому мы сочиним песню «с нуля», а не пользуясь готовеньким репертуаром.

Чтобы огород не городить и по столу пальцем не мазюкать, начнем сразу, как серьезные люди. Пацаны должны снять кепки, отложить макли, сделать серьезные лица, положить перед собою лист бумаги и ручку; а девчонки — пригорюниться, потому что писать они ничего не должны, а должны только создавать у пацанов соответствующий настрой.

Итак.

Сначала нужно рассказать о главных героях нашей песни.

Жил мальчишка в рабочем поселке.

А напротив девчонка жила.

Сразу становится понятно, что детство у мальчишки было тяжелое: рабочий поселок — не курорт какой-нибудь чисто буржуйский. Всего два слова — и воображение уже рисует нам драки «стенка на стенку», суровые игры и раннее взросление. Сечёте? Поехали дальше.

Воровать с детства он научился.

Она дочь прокурора была.

Здесь показан ан-та-го-низм главных героев. Пацан был правильным, это и так всем понятно, без балды. А девчонка-мусорская дочь. Но любовь границ не знает, это еще Ромео и Джульетта поняли. Правда, потом умерли, но у нас все еще впереди. Слушатели чувствуют напряжение. Сочиняем пятую и шестую строчки. Кстати, запомните, что рифмовать первую и третью строчки не обязательно, это на любителя, или для пижонов.

Сильно плакала старая мама:

«Пожалей ты, сыночек, меня’’

Вот! Запомните! Без мамы в шансоне нельзя. Мама — это опора главного героя, это святое. Даже если его кинет продажная бикса, обуют пацаны из другого района или обидят злые менты, то мама — никогда. Вор без мамы, которой можно писать письма — существо в шансоне даже не упоминаемое, жалкое и бесполезное. Так, ложкомой, а не вор.

Говорил он ей: «Мама, не бойся.

Не поймают меня мусора».

Маму надо успокоить, иначе она будет плакать, а это плохо. Знайте, пацаны — а лучше запишите: остальные женщины в шансоне, если и плачут — то они либо провожают главного героя на верную смерть от ментовской пули, либо хотят коварно выманить у него «лопатник с хрустами», а потом носить шубки беличьи, ноги на ночь мыть и полковникам стелить. За рифму «меня — мусора» не беспокойтесь, это в порядке вещей.

Ладно. Мы отвлеклись. Теперь перейдем к развитию сюжета.

Но однажды вор встретил девчонку.

Полюбили друг друга они.

Если кому-то непонятно, почему вор не встретил девчонку раньше, хотя они жили напротив, то отвечу: «Потому что гак надо, ара!» Допустим, раньше вору было не до того — кошелёчки, форточки… Здесь слушатель должен почувствовать легкую неправильность — как так, вор и дочь мента?

Стали тайно подолгу встречаться

Закружили их летние дни.

Это просто лирика. Запомните — в шансоне про секс и прочую муру не пишут, пацаны! Это вам не тюремный «роман» на ночь, чтоб снились хорошие сны не про хлебореза Чуню из соседнего барака. Это вам — искусство городского романса. Понятно же — встречались влюбленные тайно, и уж точно не алгебру друг другу решали, летом-то.

Он сказал ей: «Иду я на дело.

С воровством я хочу завязать

Здесь воры должны сурово помолчать, потому что пацан нарушает понятия — и всему виной, как водится, — баба, хоть и красивая (то, что красивая, в шансоне почти всегда подразумевается само собой, потому как реальный пацан не может полюбить чмошного крокодила). Вместо того чтобы честно украсть, выпить и в тюрьму, мальчишка дрогнул и дал слабину. Братва волнуется — что дальше? И вот тут начинаем разворачивать трагедию и нагнетать обстановку.

Она молча с мальчишкой простилась

И решила отцу все сказать.

Вот здесь — просто бомба! Уже все понимают, что песня кончится плохо, но еще не понимают — насколько плохо. Понятно, что раз сказано отцу-прокурору, то ничего хорошего не будет. По-доброму, нужно было бы ее в этом же куплете зарезать, но Господь с вами, пацаны, так не делается, надо гитаристу дать допеть.

Прокурор ее слушал сурово,

Обещал, что не тронет его.

Папа дочку не обидит, это уж как водится. Даже мент может дочурку любить и всякое ей пообещать. Но мы-то понимаем, каково подлое прокурорское нутро. И хочется крикнуть мальчишке: «Братан! Шухер!»

Но нарушил он данное слово,

Приказал разобраться с вором.

И уже залаяли собаки, мусора принялись заряжать свои волыны, шпалеры, стволы и пушки, выехал черный воронок и лязгнули по рельсам колеса столыпинского вагона — а в Ванинском порту показался борт парохода угрюмый. Внутри все леденеет, голос певца начинает дрожать (это важно!).

И менты застрелили мальчишку.

Пролилася горячая кровь.