2008_52(600)

Предполагалось без лишнего шума высадить десант грузинских спецназовцев вокруг Москвы, чтобы в час X они захватили Кремль и все прочие государственные здания. После этого можно было бы объявить, что наступила эра истинной демократии, а остальное было уже делом техники, отработанной в Ираке и в Афганистане.

Реализация этого плана началась вполне успешно. Местный верховный главнокомандующий в процессе преобразований распустил всю армию и разогнал ВПК. Вместо армии были учреждены отряды самообороны, вооруженные самодельными дубинами и пиками. Руководителям от командира полка и выше полагалось охотничье ружье, к которому в случае нарастания внешней угрозы будут подвезены патроны. Такие преобразования безусловно снижали капвложения в оборону, что приветствовалось в НАТО. Кроме того, укреплялось единство этих отрядов и народа, что было необходимо сделать после событий 1993 года.

Однако и действия грузинского спецназа встретили непредвиденные трудности. Нет-нет, все они были хорошо вооружены, обучены и откормлены, но финансирование их питания в районах боевых действий затерялось где-то в коридорах Министерства обороны Грузии. И хотя инспекторы НАТО, курировавшие операцию, понимали, что исчезнувшие суммы следовало искать на Каймановых островах, но тамошние финансовые джунгли не обещали быстрый результат, а сроки операции были уже утверждены во всех инстанциях. Пришлось начинать при нулевом финансировании питания будущих героев, рассчитывая на то, что хорошая выучка проявится и в этом вопросе.

Наиболее успешными действия грузинского спецназа были на южном направлении. Руководимые бывшим уголовником Гиви, амнистированным персональным Высшим указом, спецназовцы не двинулись сразу на Москву, а высадились в Краснодаре. Они не стали захватывать почту, телеграф, телефон и телевидение, а сразу пришли на местный базар. Обложив торговцев вполне посильной данью, они стали ожидать сигнал к предстоящему наступлению на Москву.

Узнав об этом, краснодарский губернатор выступил по местному телевидению:

— Станичники! Разве за это мы страдали при Сталине и его приспешниках?! Разве это завещали нам героические наши отцы и деды? Все, как один, сплотимся вокруг нашей партии и нашего губернатора, отца народа нашего края и всего местного бизнеса!

Он говорил еще очень долго, но понять из его выступления, что же следует делать, было невозможно. Да он и сам не знал это. Внизу под парами стояла его машина, но куда бежать, где свои, а где чужие, он не знал. Можно было бы еще раз сменить цвет, но какие краски нынче в моде, он тоже не знал.

Его речь не произвела впечатления и все не стали сплачиваться, как один, вокруг отца своего народа. Лишь самый доверчивый надел шаровары с лампасами, выпил для храбрости бутылку самогона, схватил нагайку, вскочил на коня и поскакал на базар. Спецназовцы встретили его на подступах к базару, аккуратно сняли с коня, воткнули перо в одну из ягодиц и привели к Гиви.

— Зачем шумишь, дорогой? — спросил Гиви. — Зачем мешаешь честной торговле? Разве ты коммунист? Разве ты не православный, как все мы?

Станичник стыдливо потупился, а Гиви продолжал:

— Если еще раз будешь мешать свободе торговли, тебе воткнут перо и во вторую ягодицу, а затем в таком виде без штанов выставят на базарной площади. Ты хочешь этого?

Станичник не хотел, и его отпустили. Коня, нагайку и шаровары конфисковали вместе с лампасами и выставили тут же на продажу.

— Пусть рушатся тоталитарные режимы, но свободная торговля должна процветать, — сказал по этому поводу Гиви.

До этой операции, еще и раньше, до торговли героином, Гиви занимался политикой, а потому свободно владел «свободной» терминологией.

Немного иначе, но также успешно развивались события на северном направлении. Спецназ высадился в Кондопоге и сразу же попытался взять под контроль продовольственные склады. Однако аборигены вспомнили экономические диверсии 85–91 годов и вышли пошуметь на центральную площадь. Некоторые даже ругались матом, точь в точь как учил их этому телевизор на канале «Культура».

Но местные власти быстро взяли ситуацию под контроль. Несколько смутьянов было арестовано и отдано под суд за хулиганство, разжигание межнациональной розни и неподчинение законным требованиям работников милиции. Исходя из соображений гуманности, суды дали им небольшие сроки, около года подметания тундры каждому, но этого было вполне достаточно для завершения всей операции. Беспорядки прекратились, и спецназ мог спокойно ожидать сигнал из центра.

На восточном направлении все было гораздо хуже. Спецназ высадился под Владимиром и тут же полез грабить сотки обывателей, выкапывая картошку и срывая еще недозрелые яблоки. Владимирские бабы устроили разнос своим мужикам, те бросили пить, похватали дреколье, кто-то даже достал автомат, завалявшийся еще с Афгана. Стрелку спецназу забили на дороге, ведущей в Суздаль.