2008

– Секундочку, Владимир Владимирович, – сказал Сечин, развернулся и вышел. Ключ долго вращался в замке. Четыре полуоборота Путин отчетливо услышал. Он внимательно слушать начал, потому что свет в помещении было чень слабым, далеким. Пришлось ориентироваться с помощью слуха.

Потом, через минут десять всего, в помещение втолкнули доктора Сапелко и китаиста Мелянюка. Доктор ворчал, а китаист нет – пошел сразу на разведку вдоль стены склада и нашел консервы в одном углу. Кран с водой нашел и воду в больших алюминиевых жбанах из-под молока. Померял потом пустое место перед кроватью путинской и очень остался доволен: места для цигун вполне хватало. Потом спросил:

– А в какую сторону тут юг?

– А в какую сам установишь быть югу, в ту юг и будет, – по-даосски разрешил Путин.

Вот бы и с ветром так – начнет дуть южный, а мы решим, что он северный, и точка. И быть посему. Но тогда, по правде сказать, ведь и Обнинск вместе с ветром будет решительно перенесен на север президентской волей. Нехорошо. Надо бы отделить ветер от Обнинска. Вот задача. Если бы ветры со всех сторон света дули бы в Обнинск? Если бы воздушные массы всей планеты летели бы туда напористо и сворачивались бы там в воздуховорот, в смерч? Если бы воронка смерча концом своим узким, острием своим бесжалостным била бы прямо в террористов. Взрывай не взрывай – один вам, гадам, конец. А мы бы еще им отравляющие вещества со всех сторон распыляли бы. Прямо в воронку. А потом вошли бы и перестреляли их всех на хер. И разложили бы вокруг их тел в блевотине бутылки с водкой. Шприцы тоже туда же. И телевидение бы пригласили. Хорошо придумано?

В это самое время наверху, одним уровнем выше, на командном пункте, Сечин, откашлявшись, сказал по возможности погромче:

– Товарищи офицеры! Прошу внимания. В ночь на понедельник, прошлой ночью, Владимир Путин злоупотребил своими служебными полномочиями и нарушил Конституцию РФ и присягу президента. Он в разговоре с президентом США Бушем дал разрешение на захват американскими военными всех наших ядерных объектов и важнейших городов. По сведениям наших ВВС, самолеты американцев начнут садиться в Домодедове, Пулкове, Екатеринбурге и Красноярске через пять – шесть часов. На завтра, по прогнозу дают юго-западный ветер. Власть в стране берет на себя вновь созданный Комитет спасения России. Бывшего президента Путина я только что пристрелил вот из этого «стечкина», – Сечин показал на кобуру.

Гул пошел по сановнической толпе, слышно было в гуле: «Ну что ж, за работу, за работу… Не будем терять времени… Вишь, как вышло-то… Некогда теперь обсуждать… Надо же назначить главного… А американцы чеченов выбьют до завтра, успеют ли?… Сбивать надо американские самолеты… А Козак теперь главный или Сечин?»

Начали составлять Комитет спасения России. Персонально, по именам. Решили записаться сначала, а потом решать, что делать. Новая иерархия чиновников должна была возникнуть. И возникла. Главным – председателем Комитета спасения России – предложил Сечин сделать Проничева, начальника погранслужбы и руководителя операции по уничтожению террористов на Обнинской АЭС. Так и сталось – никто не возражал. Проничев пока покладистым казался диктатором – мирно спрашивал по каждому поводу у Сечина. Хотели инкорпорировать в Комитет и Козака, но его не оказалось на месте. Отправились искать. И не сыскали. Но от этого не застопорилась работа Комитета. Готовились первые декреты. О положении в стране, о переносе выборов на воскресенье, первое июня, о новом выдвижении кандидатов.

Козак же был в это время уже на пути в Москву. Чуть позже он войдет в тюрьму «Матросская тишина» в сопровождении отряда из пяти верных ему охранников. Потом проследует по коридору уже в сопровождении начальника тюрьмы и местных служащих. Козак подойдет к одной из камер, откроет дверь широко и постоит немного молча у раскрытой камеры, пока дух тяжелый прокуренный чуть схлынет, рассеется. Он будет стоять молча совсем не долго, пока не встретится глазами с одним из заключенных. Тогда он скажет:

– Михаил Борисович, Миша, вы домой идите, не надо вам тут… Ни к чему это…

В камеру проскочит начальник тюрьмы – помочь собрать вещички Михаилу Борисовичу, знаете ли… Начальник тюрьмы будет выглядеть нервно. Он быстро начнет шептать узнику:

– Сами знаете, Михаил Борисович, начальство высоко летает, а ответственность вся на мне, это я принял решение вас освободить, без меня бы нельзя никак. Это я. Крицкий моя фамилия. Да вы же и так знаете. Вы запомните? Крицкий, да вот же и визитная карточка у меня наготове. Вы не забудьте, мы же за вас, сами знаете…