2009_10

Своим появлением на свет 44-й президент США обязан… первому искусственному спутнику Земли, выведенному на орбиту Советским Союзом в октябре 1957 года. Это косвенно подтверждает в автобиографической книге «Мечты моего отца» сам Барак Обама. «В 1959 году в возрасте 23 лет он /Барак Обама — старший/ приехал в Гавайский университет как первый в его истории студент из Африки, — пишет Обама. — Он изучал эконометрику, работал с непревзойденной концентрацией и закончил учебу уже через три года в числе лучших. У него была куча друзей, и он помог организовать Международную студенческую ассоциацию, первым президентом которой и стал. На уроке русского языка он встретил неуклюжую, застенчивую американку, которой было всего 18 лет. Они полюбили друг друга, поженились, и она родила сына, которому он дал свое имя».

В конце 50-х гг. спрос на изучение русского языка в Америке заметно возрос и катализатором этого стал, конечно, спутник — новое слово, которое вошло в английский язык. Спутник символизировал не только советские достижения, но и тревогу в США из-за явной неспособности американской науки и технологии угнаться за ними. Одним из ответов Америки стало принятие конгрессом в 1958 году Закона об образовании в интересах национальной обороны. Федеральным правительством были выделены значительные средства на программы изучения русского языка и России. 20 лет спустя русский язык изучали практически в каждом уважающем себя колледже или университете США, во многих средних школах.

«Если бы не главный конструктор Сергей Королев и не созданный им спутник, отец и мать Обамы никогда бы не познакомились, — считает профессор Фордэмского университета в Нью-Йорке, политолог Джонатан Сандерс. — Его отец приехал в США из Кении, он хотел покончить с колониализмом, но не знал, какой путь развития предпочтительнее для его страны — капитализм или коммунизм. А его мать была девушкой из Канзаса, открытой для новых идей для того, чтобы понять другой мир. В противном случае она бы не стала изучать русский язык». По словам профессора, в 1959 году главным вопросом, занимавшим американское общество, был: кто впереди планеты всей в области образования — Советский Союз или Соединенные Штаты. Сандерс считает, что изучать русский язык хотели «наиболее мыслящие и активные представители американской интеллигенции», поскольку два года спустя после запуска спутника, который потряс Америку, у многих в США возник комплекс неполноценности. «Это было время неуверенности в себе, в своей системе, в системе образования, в науке и технологии», — считает политолог. «Сегодня мы предпочитаем об этом не вспоминать, поскольку Америка утверждает, что она одержала победу в «холодной» войне, — говорит Сандерс. — Она не победила в «холодной» войне, а Советский Союз не проиграл в «холодной» войне. Проиграли в ней жители африканского континента, поскольку именно они извлекали наибольшую выгоду из соперничества США и СССР». Он вспоминает, как в октябре 1957 года мать вывела его, 7-летнего мальчугана, во двор и там он услышал в радиоприемнике: «бип-бип-бип». «Кстати, когда входишь в здание ООН, там под потолком висит модель спутника, которая напоминает о том времени, когда впереди был Советский Союз, а американцы испытывали такую тревогу», — говорит Сандерс.

Владимир КИКИЛО

КОХ НЕ ПОМОГ

Спецслужбы социалистической Польши в течение нескольких десятилетий искали Янтарную комнату, похищенную в Советском Союзе гитлеровцами. Об этом пишет польская газета «Речь Посполита» со ссылкой на документы, недавно обнаруженные в Институте национальной памяти /ИНП/. Польская сторона рассчитывала, что ключевым свидетелем в поисках Янтарной комнаты может стать бывший гауляйтер Восточной Пруссии Эрих Кох, в 1950 году выданный Польше и приговоренный через 9 лет польским судом к смертной казни. Приговор этот, однако, не был приведен в исполнение и нацистский преступник скончался в 1986 году в тюрьме польского города Барчев, когда ему исполнилось 90 лет. Газета обращает внимание на особый режим, который был создан польскими властями для фашистского преступника — он не только получал лучшее питание, но имел возможность без ограничений пользоваться бумагой и карандашами. Когда Эрих Кох заболел, его отвезли в Лодзь, где он был прооперирован одним из лучших польских хирургов и прожил после операции еще много лет.