2009_33 (581)

«Думаю, если бы была правильная пиар-кампания относительно НАТО в Украине, то здесь бы не было ни одного человека, который был бы против НАТО. Я вырос в НАТО, то есть в Америке. Я понимаю, что это такое. Но, по моему мнению, противопоставлять это России — более опасно для Украины, чем Голодомор. То есть Украине как можно скорее нужно идти в НАТО, там она будет недоступна для России».

Мы, конечно, и так понимали, зачем засланы в наши страны иудейские святые отцы — для проведения какой пиар-кампании, но спасибо за откровенное признание Якова Дов Блайха в том, что целью раввинов из США является разделение России и Украины.

Интересно, что именно имея ввиду такую цель раввинов из Америки, старая православная церковь предала анафеме Мазепу. А глава нынешней РПЦ собранию раввинов в Нью-Йорке 13 ноября 1991 года заявил: «Единение иудейства и христианства имеет реальную почву духовного и естественного родства и положительных религиозных интересов». Какое может быть религиозное родство христианства с религией, как и атеизм отрицающей Христа, — это не каждому уму доступно! Какое может быть у православия родство с людьми, рвущими единый русский народ на две части, — это для многих выше понимания.

А вот ставшее естественным именно по этой причине родство духовенств обеих Церквей — оно на виду. Это, таки, так!

* * *

Петр I был истинно верующим православным христианином, и если бы он посмотрел на нынешнее духовенство всех Церквей и увидел, что происходит, то, наверное, долго бы думал перед тем, как вписать в свой «Артикул воинский» слова о том, что при взятии городов духовенство запрещается трогать.

Ю.И. МУХИН

ИСТОРИЯ

МИФ О «СЫНОУБИЙСТВЕ»

Один из наиболее известных иностранцев, писавших о России времен Иоанна IV, Антоний Поссевин. Он же один из главных авторов мифа о «сыноубийстве», то есть об убийстве царем своего старшего сына. К происхождению и определению целей этого измышления мы еще вернемся, а пока скажем несколько слов о его авторе.

Монах-иезуит Антоний Поссевин приехал в Москву в 1581 году, чтобы служить посредником в переговорах русского царя со Стефаном Баторием, польским королем, вторгшимся в ходе Ливонской войны в русские границы, взявшим Полоцк, Великие Луки и осадившим Псков. Будучи легатом папы Григория XIII, Поссевин надеялся с помощью иезуитов добиться уступок от Иоанна IV, пользуясь сложным внешнеполитическим положением Руси. Его целью было вовсе не примирение враждующих, а подчинение Русской Церкви папскому престолу. Папа очень надеялся, что Поссевину будет сопутствовать удача, ведь Иоанн Грозный сам просил папу принять участие в деле примирения, обещал Риму дружбу и сулился принять участие в крестовом походе против турок.

«Но надежды папы и старания Поссевина не увенчались успехом, — пишет М.В. Толстой. — Иоанн оказал всю природную гибкость ума своего, ловкость и благоразумие, которым и сам иезуит должен был отдать справедливость… отринул домогательства о позволении строить на Руси латинские церкви, отклонил споры о вере и соединении Церквей на основании правил Флорентийского собора и не увлекся мечтательным обещанием приобретения… всей империи Византийской, утраченной греками будто бы за отступление от Рима».

Известный историк Русской Церкви Толстой мог бы добавить, что происки Рима в отношении России имеют многовековую историю, что провал миссии сделал Поссевина личным врагом царя, что само слово «иезуит» из-за бессовестности и беспринципности членов ордена давно сделалось именем нарицательным, что сам легат приехал в Москву уже через несколько месяцев после смерти царевича и ни при каких условиях не мог быть свидетелем происшедшего… Много чего можно добавить по этому поводу. Показательна, например, полная неразбериха в «свидетельствах» о сыноубийстве.

Поссевин говорит, что царь рассердился на свою невестку, жену царевича, и во время вспыхнувшей ссоры убил его. Нелепость версии (уже с момента возникновения) была так очевидна, что потребовалось «облагородить» рассказ, найти более «достоверный» повод и «мотив убийства». Так появилась другая сказка — о том, что царевич возглавил политическую оппозицию курсу отца на переговорах с Баторием о заключении мира и был убит царем по подозрению в причастности к боярскому заговору. Излишне говорить, что обе версии совершенно голословны и бездоказательны. На их достоверность невозможно найти и намека во всей массе дошедших до нас документов и актов, относящихся к тому времени.

А вот предположения о естественной смерти царевича Ивана имеют под собой документальную основу. Еще в 1570 году болезненный и благочестивый царевич, благоговейно страшась тягот предстоявшего ему царского служения, пожаловал в Кирилло-Белозерский монастырь огромный по тем временам вклад — тысячу рублей. Предпочитая мирской славе монашеский подвиг, он сопроводил вклад условием, чтобы «ино похочет постричися, царевича князя Ивана постригли за тот вклад, а если, по грехам, царевича не станет, то и поминати».