2009_6

Второй путь принципиально выглядит так. Нужно: а) немедленно дискредитировать сам Кремль, а если для этого предложат помощь США, то принимать не задумываясь - потом разберемся, и б) объединять недовольных людей под идею, альтернативную антисемитской. Я не сочувствую тем, чьи фамилии перечислил выше, пусть проваливают хоть в Израиль, хоть под землю - они заслужили. Но не в интересах России антисемитизм, не в ее интересах эмиграция деятельного населения, не в ее интересах весь этот антисемитизм и эмиграция ради сохранения и укрепления фашистского режима в Кремле.

План дискредитации Кремля я уже дално нашим интеллектуалам он неинтересен, альтернативная антисемитизму идея - Закон о суде народано наши интеллектуалы точно знают, что это глупость. Что поделать - на то они и интеллектуалы. Поэтому я рассчитываю на тех коллег в Ассамблее, кто имеет зачатки собственного здравого смысла.

Неважно, кто вы - русские или евреи. Промедление преступно: когда собака антисемитизма будет спущена Кремлем с поводка, евреям придется покинуть Россию, поскольку говорить о евреях с остальным населением России будет невозможно - у всех остальных граждан, еще не так давно «познавших истину о рыночных отношениях», будут тупые оловянные глаза «познавших истину» о жидах. Чтобы понять, о чем я говорю, пусть евреи посмотрят в глаза нынешних еврейских плакальщиков Холокоста - вот такие глаза будут у всех неевреев.

Никакой ни материальной, ни моральной выгоды остающимся гражданам от этого исхода евреев из России не будет хотя бы потому, что своя поганая собака у власти, да еще и преступная, ничуть не лучше еврейской.

Заканчивая статью, хочу сказать уважаемому мною Исраэлю Шамиру - нам сегодня практически не из чего выбирать. Если для борьбы с еврейским фашизмом удастся использовать путинский - прекрасно! Если для борьбы с путинским фашизмом удастся использовать американский - просто замечательно!

ИСТОРИЯ

СОВЕСТЬ

 В 2007 г. скончалась бабушка моей жены - Иванова Клавдия Ивановна, всю жизнь проработавшая в НКВД-КГБ, капитан запаса. (Кажется, за несколько лет до смерти ей присвоили звание майора, но в военном билете она отметку не сделала.)

Разбирая бумаги Клавдии Ивановны, мы нашли несколько страниц воспоминаний. Я их перепечатал, прилагаю файлы. Может быть, что-то из этого вы сочтёте достойным публикации в вашей газете. Жаль, материала мало - а это ведь тоже картинки ушедшей эпохи...

Лично меня особенно заинтересовал последний отрывок, посвящённый судьбе В. И. Чапаева. Врать бабушке не было смысла, писала то, во что верила и что сама видела. Хотя это настолько расходится с официальной версией, что я не уверен, стоит ли этот отрывок публиковать вообще.

В. Владимиров.

О БАНЕ

Сейчас дети наши не ходят в баню, а мытьё в ванне - это просто гигиеническая процедура. Для нас же баня - это было событие.

В Наре. До войны в Наро-Фоминске было два типа домов - частные деревянные и общественные кирпичные, так называемые казармы. Казармы были четырёхэтажными домами с несколькими подъездами, громадными железными лестницами и широкими коридорами по всему этажу. По обе стороны коридора располагались каморки. Это комнаты в 10-12 квадратных метров на одну семью или на нескольких человек одиноких ткачих. Все коммунальные удобства находились на этаже - это кухня, туалет и титан для кипятка. Естественно, в таких условиях стирка и мытьё исключались. Поэтому все рабочие семьи пользовались общественной баней и прачечной. Мы жили в собственном деревянном доме. Дома горожан отличались от деревенских. Так, у нас не было русской печи, потому что её нечем было топить, а была маленькая голландская печка. Еду готовили на керосинке. О канализации и водопроводе не могло быть и речи. Значит, мы тоже ходили в баню. Для рабочих фабрики и их детей баня была бесплатной по субботним дням. При входе надо было отстоять очередь на лестнице. Потом входили в предбанник, или раздевалку. В большом зале стояли рядами длинные деревянные диваны, как на вокзале. Следовало найти свободное место, чтобы раздеться. Причём одевались и раздевались на одних скамьях. Кто только что вымылся и одевал чистое нижнее бельё, а рядом с ним снимали верхнее пальто и грязную обувь. Когда разденешься донага, то всё нужно увязать в один узел - и обувь, и одежду, и т. д. Постоишь в очереди, сдашь узел и получишь таз, или шайку, и идёшь мыться. Когда входишь в отделение для мытья, то сначала из-за пара ничего не видно. Пообвыкнешься и начинаешь искать место на каменной скамье. Найдёшь, кладёшь мыло и мочалку и идёшь в очередь за водой. Вся процедура занимала довольно много времени, но поскольку другой возможности помыться не было, дело это делалось систематически раз в неделю, несмотря на дождь, мороз или, наоборот, жаркую погоду.