2009_7

Развивая высказанную уже Мо-Цзы мысль о государстве как машине, легисты используют термины, взятые из сферы техники. Награды и наказания представляются им двумя рукоятками, при помощи которых правитель может эффективно управлять и добиваться мощи и авторитета. Но роль этих рукояток далеко не одинакова. Легисты многократно подчеркивают, что наказание - основная рукоятка, а награды - вспомогательная. В «Шан-цзюнь-шу» говорится: «В стране, достигшей гегемонии, на 9 наказаний приходится 1 награда, в стране, подвергшейся расчленению, 9 наград на 1 наказание». В другом месте эта мысль разрабатывается более подробно и несколько иначе: «В стране, достигшей гегемонии, 9 наказаний на 1 награду, в сильной стране 7 наказаний на 3 награды, а в стране, которая подвергается расчленению, 5 наказаний на 5 наград». Шан Яну вторит Хань Фэй: «Если наказания преобладают, то народ спокоен, но если изобилуют награды, то рождаются мерзости»

Итак, наказаний должно быть гораздо больше, чем наград. Кроме того, награды, выражаясь словами Шан Яна, должны быть легки, а наказания тяжелы. «То, что наказания тяжелы, делает ранг еще более почетным, то, что награды легки, заставляет еще более бояться наказаний». Такое преобладание наказаний следующим образом формулируется в некоторых текстах «Шан-цзюнь-шу»: «Подражание древним состоит в управлении при помощи добродетели, подражание современным - во введении законов, в которых на первом месте наказания». Еще более точно сформулировано это в другом отрывке: «Управление при помощи наказаний приводит к тому, что народ боится и поэтому не совершает мерзостей». Большой ошибкой со стороны правителя было бы, по мнению Хань Фэя, стремление смягчить наказания: «Умный правитель не должен миловать приговоренных к смертной казни или смягчать наказания.»

Наряду с наказанием существовало и стимулирование при помощи наград.

Наградами поощрялись военные заслуги. В гл. XVII «Шан-цзюнь-шу», названной «Награды и наказания», подчеркивается эта сторона дела и говорится, что «ворота к богатствам и почестям должны быть в войне и больше ни в чем». В этом случае «взрослые здоровые мужчины занимаются наступлением, а старые и слабые - обороной, о мертвых не печалятся, а живые отдают себя целиком работе... Стремление народа к богатству и знатности прекращается лишь со смертью, и если приблизиться к воротам богатства и знатности можно только путем военной службы, то стоит людям услышать о войне, как они начинают поздравлять друг друга, и будь они на работе или на отдыхе, едят или пьют, они запевают радостные песни - ведь началась война». Дополнительные сведения об этом пункте программы Шан Яна дает «Хань Фэй-цзы», где говорится, что по законам Шан Яна с каждой отрубленной головой происходило продвижение на одну ступень вверх по служебной лестнице.

Легистский закон имел нечто общее с законностью в современном понимании этого слова, т.к. он был обязателен для правителя в той мере, что и для подданных, и в этом смысле мог до некоторой степени препятствовать произволу.

Закон как основное орудие правителя в понимании легистов направлен на достижение им абсолютной власти и на создание централизованного и мощного государства, обладающего армией, готовой к агрессии и борьбе за гегемонию в Поднебесной. Этой цели служат обе «рукоятки» закона. Наказания, неотвратимо настигавшие всех, кто нарушал царские приказы, будь то сановник, министр или простой человек, были в особенности пригодны для борьбы против знати - главного врага правителя, боровшегося за единовластие. С другой стороны, они давали правителю возможность уничтожать изменников и казнокрадов из знати. Награды же были методом создания аппарата из новых людей, обязанных своим возвышением правителю, вместо старого аппарата, формировавшегося из «ненадежных» представителей аристократии. Но Шан Ян не был бы реалистом в политике, если бы ограничился лишь общим указанием на необходимость пользоваться рукоятками наказаний и наград и не предложил бы конкретных мероприятий, которые должны привести правителя к поставленной цели.

Особенно большое значение он придавал «унификации народа» и его консолидации на двух основных занятиях: земледелии и войне. Как отмечалось, само понятие унификации было выдвинуто Мо-Цзы, в некоторых местах обозначившим его тем самым иероглифом и (буквальное значение: «один», «объединить», «единство»), который впоследствии сыграл столь существенную роль в «Шан-цзюнь-шу». Шан Ян подчеркивает, что народ, сосредоточенный на земледелии и войне, занятиях, которые, по мысли легистов, взаимно дополняют друг друга, хорошо поддается управлению при помощи наград и наказаний и «может быть использован вовне». Унификации, единомыслию народа он придает чуть ли не магическое значение: «Государство, где унификация проводилась в течение одного года, будет сильным десять лет, государство, где она осуществлялась десять лет, будет сильным сто лет, государство, где сто лет проводилась унификация, в течение тысячи лет будет мощным, а это значит, что оно достигнет гегемонии».