2010 A.D. Роман-газета

Певица в тот момент была женой писателя Лимонова. Но Лимонов сидел в Москве, а певица сидела в «Манхэттене», и за руку ее держал парень, вместе с которым когда-то я делил кабинет в городской газете «Смена». Звали его Макс. Иногда он наклонялся к плюшевому цилиндру и что-то шептал певице на ухо. Она улыбалась. Вряд ли кто-нибудь усомнился бы насчет того, что за отношения связывают Макса с чужой женой. И пусть на дворе стояли времена русской секс-революции, но смотреть на все это мне совсем не нравилось. После третьей песни Гитаркина я сказал Яну, что, пожалуй, пойду. Тем более что и концерт оказался так себе.

Не знаю, почему я так запомнил этот вечер. В моей жизни были тысячи таких вечеров. Но тот я почему-то запомнил.

«Манхэттен» через несколько лет после этого закрылся. Клубы вообще не живут долго, но биография «Манхэттена» оказалась и вовсе молниеносной. Сегодня на месте, где был клуб, открыт пивной бар. Довольно уебищный.

К тому времени, когда закрылся «Манхэттен» певица Медведева, некогда носившая высокий плюшевый цилиндр, уже несколько лет как умерла. Говорили, что причина в тяжелых наркотиках. Перед этим она успела страшно похудеть, постареть, развестись с писателем Лимоновым и уйти к парню из нелепой московской группы «Коррозия металла».

К тому времени, как она умерла, Макс, когда-то державший певицу за пальцы, уже несколько лет как числился без вести пропавшим. Подробности неизвестны и до сих пор, но вроде бы дело там было в том, что сдуру он вписался в какое-то журналистское расследование. И даже поперся за кем-то следить. Макса тут же заметили, скрутили, привезли в баню и спросили, что это он делает. Зачем следит? Толком объяснить он ничего не мог, и это показалось подозрительным. Парня на всякий случай убили, а тело спрятали. Да так надежно, что отыскать его не могут и до сих пор.

К тому времени, когда все это стало более или менее известно, моего приятеля Яна, с которым в тот вечер я ходил в «Манхэттен», уже несколько лет как застрелили. Он был неплохим журналистом, но постоянно повторял, что нормальных денег в газетах не заработаешь. И вместо того, чтобы писать о политике, попробовал этой политикой заниматься. Как-то зашел в парадную, имея в портфеле несколько десятков тысяч долларов чужих денег. Кто именно захотел забрать деньги себе, следствие выясняет до сих пор. Яна нашли с простреленной головой, а портфель не нашли совсем. Вместе с ним погибла какая-то случайная девушка.

Время от времени Ян мне снится. Просыпаясь, я каждый раз думаю, что тоже когда-нибудь умру. Пока не знаю когда, но после этого не останется ни единого человека, кто помнил бы тот давний вечер в когда-то модном клубе «Манхэттен». Подумав об этом, я закрываю глаза и опять засыпаю.

5

Я сходил на улицу и выкурил еще одну сигарету. Представить, что за дела уже полтора часа не позволяют директору издательства принять меня, не получалось. Сигарет осталось совсем мало.

В том году, когда ходить в «Fish-Fabrique» считалось уже категорически немодным, а «Манхэттен» еще не успел превратиться в пивной бар, все вдруг стали чего-то открывать. Зять певца Аркадия Северного открыл радиостанцию «Шансон». Бывший школьный учитель Игорь Шулинский открыл журнал «Птюч». А писатель Эдуард Вениаминович Лимонов основал собственную политическую партию. Круче его проект был только у серфера и бизнесмена по фамилии Маршунок, который открыл в Крыму целую собственную рейв-республику КаZантип, но политическая партия — это тоже было очень неплохо.

На первых порах ячейка партии в Петербурге выглядела как цирк-шапито. Пара волосатых троцкистов. Футбольный фанат. Слепой художник Тимур Новиков. Три подружки, которые вместе употребляли героин и за это по очереди спали с пушером, который вскоре тоже вступил в партию. Подпольный философ. Несколько гопников. Авангардный музыкант Сергей Курехин. Не знаю, может быть, кого-то из отцов-основателей я и забыл.

Ребята торговали партийной прессой и устраивали рок-концерты. Журналы в те годы еще не публиковали фотографии голых телеведущих, да и телеведущие выглядели тогда так, что вряд ли кто-нибудь попросил бы их раздеться. И независимая русская пресса, и первые политические партии, и тогдашний шоу-бизнес — все это напоминало детские игры. Андеграунд смог ненадолго стать мейнстримом. Ничего хорошего из этого не вышло, но смотреть было интересно. Правда, долго так продолжаться, ясен пень, не могло. Мелкие игроки со сцены сошли. Оставшиеся превратились в серьезную силу. Жизнь вошла в рамки: даже сексуальная революция и та выдохлась. От голых женских тел в последнее время уже тошнит. Иногда мне кажется, что не за горами какая-нибудь антисексуальная революция.