2012. Хроника апокалипсиса

После вчерашнего фиаско внешне все осталось как прежде. Тем не менее Павел понимал, что многое все-таки изменилось. Он проиграл, и проиграл крупно, на глазах у всех. Если сейчас дать хоть малейшую слабину, его авторитет рухнет как карточный домик...

В дверь постучали, прервав его размышления.

Войди! — бросил Павел.

Вошел Чинарик — невысокий худощавый парень с бобриком светлых волос. Несмотря на молодость, он неплохо себя проявил, поэтому еще Кулик назначил его смотрящим одной из продовольственных бригад.

Что у тебя? — холодно спросил Павел.

Бунт,— коротко ответил Чинарик,— В Ульяновской области. Приехали в одно из сел, нас встретили ружьями и вилами. Местные вывесили у себя российские флаги, сказали, что нам больше не подчиняются, что у них теперь территория закона. Что если мы еще туда сунемся...— Чинарик отвел взгляд,— В других селах тоже флаги вывешивают.

А что комиссар?

Нет его. Местные говорят, что сбежал. Может, и пришили его, не знаю. Там десятка два человек с ружьями, мы ничего не могли сделать.

Павел нахмурился. Это уже совсем плохо — спусти он им это с рук, и все пойдет прахом. Значит, надо немедленно брать ситуацию под контроль.

Территория закона, говоришь? — Он задумчиво пожевал губами.— Позови Чилима...

Чинарик вернулся через пару минут, с ним пришел и Чилим. Очевидно, он уже все знал.

Сколько людей сейчас сможем собрать? — спросил Павел.

Человек тридцать,— пожал плечами Чилим,— Если подождем еще час, будет человек пятьдесят.

Выезд через полчаса,— решил Павел и встал.

К моменту выезда набралось двенадцать машин и больше сорока человек бойцов.

— Нам бросили вызов,— сказал Павел, глядя на стоящих перед ним боевиков.— А на вызовы мы всегда отвечаем. Патронов не жалеть, в этом поганом селе не должно остаться ни одного человека. Ни одного, слышали?— Он обвел бойцов взглядом,— Для остальных это будет хорошим уроком. Вперед!

Когда-нибудь такое должно было случиться, об этом предупреждал еще Кулик. Акция устрашения — чтобы знали свое место, чтобы слух об этом прокатился по всем селам. Сидя в машине, Павел смотрел на убегающую под колеса джипа серую ленту дороги и думал о том, что бунт случился как нельзя кстати. Ему надо поддержать свой авторитет, и нынешняя ситуация как раз то, что ему требуется. Это не демоны и не заколдованная дорога, тут все ясно и просто. Для ребят такое дело тоже впервые — тем лучше. Кровь скрепляет единство лучше любых документов и печатей.

За несколько километров до мятежного села их кортеж разделился на две части. Одну, под руководством Чилима, Павел пустил вперед — эта группа должна была обогнуть село с севера и отрезать мятежникам пути к бегству. Выждав двадцать минут, он велел своей группе двигаться дальше.

Вряд ли жители села верили в то, что их так просто оставят в покое. Чего они не ожидали, так это столь быстрой реакции на их бунт, поэтому к появлению банды оказались совершенно не готовы.

Это была самая настоящая карательная операция — люди Павла прочесывали каждую улицу, врывались в каждый дом. Не щадили никого, над селом стоял грохот выстрелов.

Спустя час все было кончено. Село пылало — боевики подожгли часть домов, ветер быстро довершил дело, разнося огонь. Банда потеряла двух человек убитыми, еще трое были ранены. Счет убитым селянам шел на сотни, спастись удалось единицам, успевшим укрыться в лесу. Их не преследовали — пусть расскажут потом другим о том, что случилось. С собой боевики взяли трех пленниц — красивых девушек. Связанных по рукам и ногам, обезумевших от ужаса, их бросили в багажники машин.

Стоя у околицы, Павел смотрел на горящее село. Сам он участия в расправе не принимал, не удел остался и Потап — как телохранитель Павла, он вынужден был находиться рядом с ним. Впрочем, он и не рвался участвовать в расправе. Зато Чилим пострелял на славу — его глаза горели, лицо было в копоти.

Это они надолго запомнят! — радостно произнес он, выскочив из подъехавшей машины и подойдя к Павлу.— Просто Куликово поле!

Скорее Ха-хатынь,— сказал Потап.— Там тоже все со-сожгли.

И тут ни одной хаты не останется,— согласился Чилим,— Ну что, домой?

Домой...— удовлетворенно кивнул Павел.

* * *

Ольга ни словом не обмолвилась Лене о том, что знает о ее лжи. Напротив, сделала вид, что полностью в нее поверила.

Тебе надо теплее одеваться,— сказала она девушке, когда та и Сергей вернулись из леса,— Ты ведь теперь в положении...

Лена ничего на это не ответила. Но час спустя, когда Лена взяла ведро, чтобы сходить за водой, уже Алексей забрал у нее ведро.

Я сам принесу,— сказал он,— Тебе нельзя поднимать тяжелое.

Лена снова не произнесла ни слова. Во время обеда она сидела, не смея поднять глаз. Ольга и Сергей больше ничего ей не говорили — понимали, что любое лишнее слово может принести девушке боль. Она должна понять все сама.

И Лена поняла. Ночью Ольга проснулась от того, что Сергей тронул ее за плечо.

Лена плачет...— сказал он.

Что там? — сонно спросил проснувшийся Алексей.

Ничего,— успокоила его Ольга,— Спи...