2012. Танго для Кали

Он потряс брошенные в ванной угвазданные до полного неприличия штаны. Из кармана действительно выпал ключ и следом за ним небольшой мешочек из чёрной кожи. Антон вспомнил, что тогда же он сунул в карман какой-то попавший под руку амулет. Он растянул завязки и вытряхнул на ладонь потемневший от времени металлический кружок с процарапанными на нём символами. Антон всмотрелся. Это была та самая загадочная «монета», которую почти двадцать лет назад принёс ему Михаил, и с которой началась вся история с контактом.

Как только Михаил понял, что его находка нумизматической ценности не представляет, в коллекцию монет не пойдёт, он утратил к ней интерес и предложил приятелю забрать её себе, коли есть охота. Тогда Антон потребовал от Миши письменного отказа от владения артефактом — предосторожность не лишняя, когда перед тобой неизвестно что. И с тех пор пантакль — он, конечно, понял, что это пантакль, но не сумел определить какой — так и лежал завёрнутым в чёрный бархат и упакованным в тесный мешок. А ведь кувшинчик-то не сам на шкаф попал, сообразил Чёрный. Похоже, Гоша этот амулет и искал, да взять не успел. Вовремя он тогда появился. А потом эта авария… Или в поездку он его с собой не брал? Как же не брал, в тех рабочих штанах и поехал, не до приличий было. Он внимательно изучал амулет.

Это была круглая медная пластинка с не слишком ровными краями, как будто у того, кто её делал, не было под рукой надфиля, или же она истёрлась от времени. В центре была чётко прорисованная гексаграмма — Звезда Давида, под ней четыре буквы древнееврейского алфавита. Над Звездой было ещё несколько непонятных символов. Оборотная сторона пантакля оказалась чистой. Миша — амулет — Седой — сантехник… Мысли неслись вскачь, как сдуревшие кони. Русская пословица гласит: «Время — око истории». Калиостро говорил… «Я говорил, — поправил себя Антон, но тут же сбился, — что он посланец таинственных и добрых сил, всегда готов прийти на помощь ближнему своему не только словом, но и делом: ибо, что такое его магические труды, как не практическое воплощение масонских заповедей о братской любви». Пантакль — символ масонский. Надо показать Матрёне! И, в конце концов, следует разобраться со всеми артефактами, которые он собрал, с той же матрицей. Странная конструкция из зеркального металла, четыре фигурные детали, пригнанные друг к другу без зазоров и свободно скользящие взад и вперёд… Он таскал её с собой много лет, не имея ни малейшего представления о её происхождении и назначении.

Матрёша отложила конспекты, которыми теперь была завалена вся кровать. Антон присел рядом. Она крутила пантакль в руках и ничего не говорила.

— А это не печать Кали? — предположил Антон, чтобы подстегнуть мысли. — Которая будет в Храме, а?

— Нам не про печать, нам про штамп говорили, — отозвалась Матрёна.

— Седой сказал, что мы найдём кое-что.

— Может быть! Мы нашли, а толку?

— Попробуй тогда про матрицу повспоминать.

— А может, по интуиции? Кажется, она сыграла свою основную роль… здесь всё серьёзней… поможет то, что сильнее…

— Что серьёзней?

— Не знаю. Но оно у нас уже есть!

— Хорошо. Всё же что такое матрица?

— У меня сознание изменяется… Спрашивай!

— Матрица, откуда и что это такое?

— Богов всегда сопровождают артефакты.

— Что это за артефакт?

— Но не всегда они играют основную роль. Артефакты — издержки твоей силы.

— Яков Брюс: эти интересные штучки — продолжи!

— Маленький эгрегор тебя сопровождает… Есть то, что тебе поможет достигнуть главного — космоса.

— Атрефакт — его назначение?

— Верь Иоланте. Назначение — кусок твоей силы. Точнее, не ей, просто верь. — Девушка выделила голосом эти слова. — Она правильно сказала.

— Кусок моей силы — как им воспользоваться?

— Верь. Действуй. Ломай. Он сам откроется, когда будет нужно.

Чёрный понял, что здесь он больше ничего не добьётся.

— Кому достанется третье кольцо? — Может, здесь повезёт?

— Кому решим. — Вдруг Матрёша встрепенулась, бросила взгляд на часы и радостно бросилась его обнимать и тянуть за уши. — Ура! Десять минут назад родился! Поздравляю!

Ошарашенный Антон только сейчас вспомнил, что сегодня был день его рождения. Обычно он не праздновал это событие, не любил. Друзья знали об этом и не навязывали поздравлений, а вот Матрёна не знала.

— Спасибо, Матрёшечка! Ты мне только уши не оторви! — Антон засмеялся и схватил её за руки, спасая целостность своих ушей. — Но мы не будем отвлекаться, ладно? Я лучше ещё с пантаклем пойду повожусь.

— Ну-у, — скуксилась девушка. — Так нечестно.

— Не горюй. — Он легонько поцеловал кончик её носа. — Я, правда, не люблю день рождения. Так уж сложилось.

— Исторически? — съехидничала она.

— Исторически! — Антон встал, воздел палец к небу и удалился в библиотеку.