2012. Танго для Кали

— Да, ты права. Я тоже этого не чувствую. Я здесь чужой.

— Да.

Они подошли к переходу, как вдруг Матрёна взвизгнула, выскочила на зебру и понеслась на другую сторону проспекта. Чёрный не понял, что произошло, но на всякий случай тоже резко взял в сторону, и вовремя: на месте, где только что было его плечо, образовался кулак с зажатым в нём шокером. Кулак принадлежал накачанному молодому бычку в спортивных трусах и майке с невыразительным выражением пухлого лица. Антон, не раздумывая и не целясь, пнул в обширные телеса «куда бог пошлёт» и бросился догонять девушку. Он добежал до половины зебры, когда сменился сигнал. Пришлось ринуться в тронувшийся поток машин. Орали автомобильные гудки, визжали тормоза, отчаянно свистел постовой из своей будки, но он, перескакивая с полосы на полосу, двигался поперёк течения. Матрёна уже поймала маршрутку, застопорила её, остановившись в дверях, и стоически сносила поток русского мата с южным акцентом, которым её поливал шофёр. Наконец Чёрный оказался на тротуаре, запрыгнул в такси, водитель немедленно газанул. Сигналы и скрип тормозов позади не стихали, значит, он не ошибся — за ним погнались. Оттуда донёсся глухой удар. Антон посмотрел в заднее стекло маршрутки и понял, что просчитать, что сделает женщина за рулём, не в силах даже супермозг инопланетного подселенца.

— Ну, ты крута, Мать, — изумился он, осматривая девушку. — Тебя и электричество не берёт.

— Электричество? — не поняла она. — Какое электричество?

— Так у него там был шокер!

— Да? А мне показалось — паук! Я только блеск увидела — такие длинные блестящие лапы. Брр… — Она передёрнула плечами и скривилась. — Гадость!

Антон с облегчением расхохотался.

На всякий случай они проехали одну станцию метро, вышли возле следующей. И запутались в системе подземного перехода. Вместо входа в подземку они оказались на другой стороне проспекта. Остановились, соображая, как им всё же попасть в метро. Перед ними простиралась большая площадь, на ней в несколько рядов танцевали фонтаны. Между фонтанами сновали юные роллеры и велосипедисты. Видно было, что кое-где на парапете огороженной мостовой или же прямо возле фонтанов пристроились караулящие их мамы и бабушки.

— Простите, помогите на хлеб? — раздалось позади.

Голос был жалобным и совсем юным, они оглянулись. Возле Антона остановилась молоденькая попрошайка, худая невысокая девушка с длинной светлой косой, большими ясными глазами и застенчивой улыбкой на веснушчатом милом личике. На девушке было длинное лёгкое платье из какого-то дешёвого ситчика и… больше ничего! Она стояла босиком на раскалённом асфальте, кожа возле ступней была красной, как у варёного рака, а кое-где потрескалась и пошла волдырями.

— Ты с ума сошла!

Антон, не задумываясь, подхватил девушку на плечо, поволок к фонтану.

— Мать, аптека, быстро. Любую мазь от ожогов.

Несмотря на тезисный стиль, Матрёна вполне поняла, что хочет от неё Чёрный — после операции с кольцами им всё утро казалось, что одни и те же мысли одновременно возникают у них в головах. Она осмотрелась и двинула к аптеке, обнаруженной на углу напротив. Чёрный усадил девчонку на стенку чаши фонтана, макнул ногами в воду. Та не сопротивлялась.

— Отмывай, — почти приказал он.

Девушка послушно наклонилась и стала оттирать от вспухших обожжённых ног уличную пыль и частички въевшегося в кожу асфальта. Вернулась Матрёна, протянула тюбик. Антон сказал пациентке выставить ноги на солнышко и просушить. Та протянула пятки под ветерок.

— Матрёш… — Антон хотел попросить Матрёну сходить посмотреть, где здесь можно купить какие-нибудь лёгкие тапки.

— Да? — вдруг отозвалась девчонка.

— Это она — Матрёша, — указал Антон, и тут до него дошло. — А, ты тоже? Вот я попал!

— Она тоже? — делано удивилась попрошайка. — Тёзка, значит. Это правильно.

Чёрный не понял. Он подумал, что у девицы нехорошо с головой — кто же станет ходить босиком в такую погоду? Её ноги стремительно высыхали, Антон взялся за мазь. Он старательно намазал толстый слой по всей ступне, взял вторую.

— Так тапочки поищи, — попросил он свою Матрёну.

Она кивнула.

— Не нужно, — вдруг мягко произнесла пациентка. — Спасибо, всё уже хорошо. Я не ошиблась.

— В чём? — с глупым видом спросил Антон. Он не отрывал глаз от девичьих ног, а те стремительно выздоравливали: обожжённая красная кожа покрывалась коркой и облезала, взамен показывалась новенькая нежная и розовая, как у младенца, кожица. Не прошло и пяти минут, как болтающиеся в воздухе пятки странной Матрёны приобрели первозданную новизну.

— Я хотела знать, действительно ли ты тот, кем ты будешь, — так же туманно заговорила она, разглядывая Антона. — Тогда понятно, почему они здесь.

— Кто здесь? — переспросил он.

— Оглянись.

Антон и Матрёна оглянулись одновременно. Вокруг площади выстроилась цепочка их старых знакомых; теперь, когда их было много, можно было заметить некоторое различие в фигурах и лицах, но одинаковые костюмы его хорошо прикрывали. Чёрный стиснул зубы и потянулся за тростью.

— Не нужно. — Странная Матрёна спокойно перехватила его руку. — Я вас провожу.