2012. Точка возврата (СИ)

Глава 5.

НЕДЕЛЯ растаяла быстро и незаметно, как детский леденец во рту. Егор и думать забыл про обещание посетить "сонную" лабораторию. Потонул в ворохе семейных проблем. Сестра Зойка, проплакав положенное количество дней по поводу очередного развода у стариков на даче, "вернулась в строй" — заняла свою старую комнату. Увы, ни один из ее избранников не владел в столице собственным жильем. Пошиковав на съемных квартирах, после развода супруги разбегались по родственникам. И до следующего похода в ЗАГС — Лукошкины надеялись, что сестра не подведет и уложится в привычный полугодовой промежуток — приходилось терпеть тесноту, особенно на кухне по утрам. Но больше всего утомляли Егора неутихающие стычки Зойки с Антоном. Сестра — воспитательница детского сада, не могла равнодушно смотреть, как племянник дырявит и разрисовывает собственное тело. Егор тоже морщился, поднимая глаза на сына: три кольца в одном ухе он как-то пережил, а вот татуировка в виде огнедышащего дракона на локте приводила в бешенство. Но Лукошкин сжимал кулаки и вслух не высказывался, нужно соответствовать полученному диплому, и поэтому мысленно твердил одну и ту же мантру: налицо классические подростковые выкрутасы, способ самоутвердиться, подрастет, перебесится. Но Зойка, в "высокие человеческие отношения" не вникающая и привыкшая отчитывать сопливый, послушно внемлющий ей контингент, долдонила Антону про правила приличия. Парень в долгу не оставался и самодовольно топтался по "больной мозоли", издеваясь над прическами родной тетки. Зойка, борясь с после разводными депрессиями, каждый раз перекрашивала волосы, уверенная, что так зачеркивает плохой период в жизни. К сожалению, естественных цветов оказалось меньше, чем штампов в паспорте. Поэтому Зойка начала использовать радикальные краски. Она уже ходила зелёной, теперь шевелюра пылала как пожар. Антон предложил попробовать цвет Мальвины — синий или лучше сразу под пуделя Артемона — вульгарно белый.

В диалог на каком-то этапе вмешивалась Лиля, пытаясь внести объективный "взгляд на проблему", но долго соблюдать безопасную дистанцию не могла. И тогда все трое искали поддержки у Егора. Понятно, что к этому моменту общий градус обсуждения переваливал за точку кипения.

— Почему ты молчишь?, — взорвалась в очередной раз Лиля, сверля мужа горящими глазами.

Лукошкин вжал голову в плечи, жалея, что не может прикинуться глухим, но помощь пришла с неожиданной стороны: настойчиво зазвонил телефон. Егор, воспользовавшись предлогом, выскочил в коридор и схватил трубку.

— Кто?, — рявкнул разгоряченный хозяин квартиры.

— Ой…Ерофеев, — говоривший на другом конце провода явно испугался, не ожидая подобной резкости.

— Который писатель?, — предположил Егор. — Вам Лилю?

— Нет, художник, — поторопилась уточнить трубка. — Я… был у вас на дне рождения.

— Андрей?!, — догадался Лукошкин. — Извините. Дома бедлам. Мысли разбегаются. Рад вас слышать.

— Жаль, что позвонил не во время, — протараторил Ерофеев, — но я собрал портфолио. А вы готовы?

— Портфолио?, — переспросил Егор. — К чему готов?

— Мы же с вами собирались в лабораторию к Лене, — напомнил художник. — Посмотреть, как она расшифровывает сны. Требовалось подобрать фотографии родственников и знакомых.

— Правда-правда, — спохватился Лукошкин. — Хорошо, что позвонили. Обязательно воспользуюсь приглашением ученой родственницы. Давайте как-нибудь пересечемся недельки через…

— Я уже сообщил Лене, что мы едем, — отрезала пути к отступлению трубка.

— Что значит едем? Вы представляете, который сейчас час?, — опешил Егор. — Скоро ночь.

— Стою внизу, — не отступал Ерофеев. — Жду в машине. А по поводу ночи… Лена как раз просила приехать попозже. Ведь днем, — проявила знание предмета трубка, — сны не снятся.

Лукошкин не отказался от шанса покинуть поле разгорающейся семейной битвы и кинулся собираться. Прежде всего, положил в портфель чистый блокнот (Егор покупал книжицы, которые, как он знал, предпочитал Хемингуэй — с натягивающейся на обложку резинкой, чтобы страницы со временем не рассыпались, ведь их требовалось хранить вечно). Лукошкин, отличавшийся аккуратностью и педантичностью в работе, любил фиксировать в дневнике попадающую в руки информацию. На всякий случай: никогда не знаешь, что может пригодиться в дальнейшем, вдруг и впрямь, посещение вотчины Каревой, вдохновит на создание новой книги.

Андрей всю дорогу до университета заметно нервничал, и, чтобы хоть как-то снять напряжение, болтал без умолку. Он рассказал Егору, что завершил роспись игровой комнаты в загородном особняке. Родители мальчиков деньги заплатили, но даже не заметили, насколько художественно достоверны разбросанные на картине надписи. Расстроенный художник поместил эскизы на форуме "Mystery 2012". Картинки привлекли внимание нескольких истинных знатоков майянской графики.