2012. Точка возврата (СИ)

Егор прочитал несколько названий на корешках и поскучнел: "Теория относительности", "Последовательность Фибоначчи", "Различные подходы к решению задачи Пуанкаре" и остальные в том же духе. И подоконник, и стол "украшали" такие же однообразно нудные обложки. Но неожиданно Лукошкин приметил среди них яркую детскую книжку — "Незнайка на Луне".

— ?, — Егор непроизвольно взял томик в руки и изумленно повернулся к хозяину.

— Читали вместе с сыном, — просиял Борисенко-старший. — Полезная оказалась история. Миша заинтересовался астрономией. Поэтому и купили телескоп.

— Неудивительно для будущего учителя физики, — прокомментировал Лукошкин.

— Считаете, увлечение поможет определиться с профессией?, — задумался Михаил. — Не хотелось бы, перспективы грустные. Наука нынче не в чести. Я сам по образованию физик, по распределению попал в отраслевое статуправление. По молодости казалось любопытно. Но потом превратилось в рутину. А сейчас контора еле дышит, заказов нет, зарплату платят не регулярно. Думаю, придется искать другое место работы.

— Но смотрю, вы нашли лекарство от скуки, — и Егор показал на заваленные полки.

— Взялся сыну объяснить, что происходит в космическом корабле, когда он перемещается на сверхсветовых скоростях. Так вернулся к теории относительности. Мы проходили ее в институте. Но поверхностно. А тут появилась причина вникнуть глубже. Сейчас добрался до проблемы искривления пространства-времени.

— Вокруг массивных космических тел?, — продемонстрировал знание предмета Егор.

— Вы тоже интересуетесь?, — резко всплеснул руками хозяин квартиры — очки со лба свалились на нос. —  Учитесь на физмате?

— Нет, гуманитарий, — повторил старый вердикт психолога Егор. — Но люблю читать научно-популярные журналы. Что вас привлекло в теме искривления пространства?

— Формы, — водрузил очки обратно на лоб Михаил и раскрыл лежащую на столе тетрадку. Страницы украшали рисунки разных трехмерных фигур, аккуратно заштрихованные простым карандашом. — Мне кажется, они могут быть как простыми, — и физик ткнул пальцем в разбросанные по листу "ямки", — так и многофрагментными, — Михаил перевернул сразу несколько страниц и на белом поле, словно приготовленном для мини-гольфа, появились цепочки из "лунок" и "дорожек", "горок" и "воронок". — А в особых случаях вероятны и редкие по сложности фигуры.

— Например, лист Мёбиуса, — перебил "лектора" Егор.

— Молодой человек, вам известна такая форма?!, — восхищенно зацокал языком Борисенко.

— А помимо листа Мёбиуса, — Егор не стал уточнять, что последний раз услышал про свернутую спираль от сына физика, а взял карандаш и нарисовал на чистой странице крупно первую букву греческого алфавита, — еще может быть и Альфа-петля, — и вопросительно посмотрел на Михаила. — Правильно?

— Интересная мысль!, — воскликнул Михаил и провел пальцем по очертаниям фигуры. — Хм-м-м…

В следующий момент физик ринулся к полкам, дотянулся до верхней, достал рулон с таблицами. Смахнув очки на нос, Борисенко пролистал страницы, нашел нужную строчку, состоящую сплошь из цифр.

— А что? Вполне разумно, — он переводил взгляд с таблицы на фигуру и обратно. — Укладывается в расчеты.

"Елки-палки, — охнул Егор, — получается, что именно я надоумил физика заняться Альфа-петлей?!"

Борисенко не расслышал странную реплику гостя, похоже, он вообще забыл о наличии в комнате постороннего: ученый склонился над столом и принялся чертить объемные изображения Альфа-петли, сопровождая их цифрами и значками.

— А вы не задумывались, — откашлялся Лукошкин, напоминая о себе: пора сформулировать герою главную задачку, — если космическое тело вдруг застрянет во времени одной из форм искривленного пространства, что поможет ему вырваться "на волю"?

— М-м-м, — физик оторвался от тетрадки, очки тут же переехали на лоб, — логичный вопрос. Я к нему тоже подступался.

Егор замер: неужели сейчас ему выдадут ключевой фрагмент майанской головоломки?

— Окончательного вывода пока не сделал, но прекрасно понимаю, — потер подбородок Борисенко, — что потребуется колоссальное количество энергии. Сравнимое, например, с тем, что выбрасывают в момент рождения сверхновые звезды… Да-да, — сам себя перебил физик, — взрыв сверхновой вполне может как загнать Землю в определенную фигуру искривленного пространства-времени, так и вытолкнуть ее оттуда. Вполне-вполне… А если еще и в Альфа-петлю…, — забормотал физик, снова уходя в себя.

— Известно, когда происходили взрывы сверхновых?, — громко спросил Егор, не давая собеседнику вновь отвлечься.

— Это довольно ординарное событие для Вселенной. Мы наблюдаем либо то, что происходит под носом, в нашей Галактике, либо фиксируем с помощью приборов "дальние" отблески.

— Отблески?, — переспросил Егор, пытаясь представить себе "картину" размером с… небосвод.